— Да, — я пытаюсь выдавить улыбку, но она выходит слабой и дрожащей.
— Пойду поставлю чайник, попьем чаю с мятой, — мама целует меня в макушку.
— А мне кофе, — просит папа.
— Нет, Сереж, кофеин в таких количествах тебе вреден.
— Так я не для себя, — он отстраняется и как-то странно поглядывает на дверь. — Я это… просто не один. О деле говорить сегодня по понятным причинам не будем, но угостить человека чашкой горячего кофе просто обязаны.
— Ты оставил кого-то на лестничной площадке? — мама хлопает ладошкой себя по лбу. — Сережа, где твои манеры?
— Да он в машине сидит, — морщится папа в ответ, — я сказал, что мы спустимся чуть позже.
— Никаких «позже» сегодня не будет, — командует она, — только чай и никакой работы, ясно?
В другой раз я бы непременно влезла бы в их спор. Но сейчас только и могу, что стоять и смотреть на них, будто ребенок, увидевший чудо. Жадно впитываю каждую черточку лица, каждый жест и мимику.
— Пойдем, солнышко, — мама протягивает мне ладонь, за которую я тут же хватаюсь и, признаюсь, боюсь отпускать. — Накроем стол к небольшому чаепитию. Я как раз пирог твой любимый испекла.
Мы снова на нашей кухне. И здесь, как и раньше, уютно и тепло. Я прохожусь взглядом по целой мебели и старательно отгоняю от себя призраки тех видений, где посреди комнаты на выломанной двери лежал отец.
— Папа со своей работой со всем потерял гостеприимность. Это ж надо было оставить человека в машине в такую непогоду.
— Он, — прочищаю горло, — боялся твоей реакции.
— Что касаемо всех дел, то она у меня стабильно одинаковая, — мама указывает на духовку, где томится пирог, — я беспокоюсь о вас двоих. И это никогда не пройдет.
— Но с нами же все хорошо, — достаю противень и ставлю на деревянную подставку, краем глаза улавливая, как появившийся Сеня уже потирает свои ручонки.
— И это нормально, — продолжает говорить мама, — когда у тебя появится муж и дети, ты обязательно поймешь, что страх за них и переживания становятся твоими спутниками. От них никуда не денешься. Просто бывают дни, когда накрывает сильно. А бывает, что эмоции можно взять под контроль.
В ответ я лишь киваю головой, будто соглашаясь. Что-то подобное она говорила тогда в больнице, куда я попала после зеркальной комнаты. Мама вроде бы немного успокоившись, заливает кипяток в заварник в то время, как я аккуратно стараюсь нарезать пирог. Выход, честно говоря, паршиво. Руки трясутся до сих пор и куски выходят кривыми.
— Хозяйка, — Сеня дергает меня за штанину домашнего костюма, — мне два кусочка.
— А морда не треснет? — Олег осаждает молодого домового, наблюдая за моими неловкими попытками совладать с дрожью рук.
Он ничего не комментирует из того, что видит. Но я знаю, что домовой обязательно вернется к этому моменту и тогда мне придется им все рассказать. Поделиться тем ужасом, что я видела в кошмаре…
А кошмар ли это был?
Проскальзывает вопрос и застывает в воздухе, стоило нашему гостю оказаться на пороге нашей квартиры. Что самое интересное, домовых тут же будто сносит ветром из поля моего зрения.
— Добрый вечер, — здоровается парень.
— Проходи, — папа подталкивает его на кухню, — знакомьтесь, это моя дочь Варвара и супруга Ольга. А это наш новый сотрудник отдела, которого прислали нам в помощь.
— Егор, — коротко представляется он и пожимает руку сначала моей маме, — очень приятно.
А затем протягивает ладонь и мне.
И пожать ее я не решаюсь.
Точнее, не хочу.
Я до сих пор помню ощущение изувеченной кожи своего лица под пальцами.
И вряд ли когда-то ему это прощу.
— Простите, руки измазала в джеме, — нахожу отговорку, которая была почти правдой.
— Ничего страшного, — он улыбается, но глаза остаются серьезными. — Как все аппетитно выглядит. Вы извините, что вторгся вот так к вам без приглашения. Просто Сергей…
— Забывает, что иногда нужно отдыхать от работы, — перебивает его мама и указывает ему на стул напротив меня, — чего я вам тоже советую.
— Оль, можно тебя на секунду? — слышится голос папы из дальней комнаты.
— Простите, я мигом. Ох уж эти мужчины, ничего без нашей помощи не могут найти или сделать, — шутливо комментирует мама, — располагайтесь, мы мигом. Варь, налей пока всем чай, хорошо?
— Угу. — Провожаю ее взглядом, а затем перевожу его на Егора. Понижаю голос до шепота, когда обращаюсь к нему. — Что это еще такое?
— Это чай и пирог, — он поддевает кусок и принюхивается, — кажется с вишней.
— Издеваешься?
— Нет, констатирую и так понятные вещи.
— Значит, все-таки это ад, да? — ноги сами собой подкашиваются и я падаю на стул. — Меня будут пытать моими же родными и тобой?
— С чего ты взяла? — хмыкает парень и сам себе наливает чай. — Мы все вполне себе живы и в аду, просто к твоему сведению, так вкусно не готовят.
— Как это? — цепляюсь пальцами за край стола да так, что костяшки белеют. — Я не понимаю, объяснись!
— Тише, — Егор откладывает пирог на тарелку, — ты же не хочешь, чтобы твои родители бросили все и примчались сюда? Они, кстати, сейчас сами пытаются тихо спорить по поводу твоего участия в расследовании.
— Какое еще расследование? — мысли в голове носятся вихрем.
— Ох, Домовая, ничему не учишься, — качает он головой в ответ, — я вновь вынужден тратить время на объяснение таких простых вещей. С тобой случилось то же, что и с твоей подругой Никой. Был убит носитель, но озлобленная тварь так и осталась живой. А все почему?
— Потому что у человека нет способностей, которые позволяли бы ему победить нечисть. — Вздыхаю, проговаривая заученный факт. — Подожди, но это же ты сделал финальный удар. Почему он не подействовал?
— Потому что ты поспешила, Варя. — голос Егора становится мрачнее. — Сделала неправильные расчеты и Пиковая дама не до конца успела вселиться в твое тело. Заруби себе наконец-то на носу, что поступки совершенные на эмоциях могут не только не помочь, но и усугубить
