ринге, подобным ударом Виталию приходилось отправлять соперника в нокаут. Сейчас же уработали его самого, быстро и качественно, хотя, стоит признать, без всяких признаков злости, как и положено серьезным профессионалам. Раз-два-три – и он лежит на полу с заломленными руками, и священник неторопливо достает из кармана рулон скотча. Виталий даже подивился размерам кармана – лезет же всякая ерунда в такие моменты в голову. Вот и все, скотч не хуже наручников, а хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается…
Оконное стекло, тонкое, явно установленное еще в советские времена, вдруг разлетелось мелким крошевом. На спину и затылок плеснуло чем-то отвратительно-теплым, и Виталий понял вдруг, что его никто не держит. А потом – громкий шум, будто кто-то кубарем скатился по лестнице…
Встать оказалось довольно сложно. И неудивительно, учитывая, что юношескую подвижность и ловкость ты потерял уже вечность тому назад, а сверху тебя придавливают целых три немалого веса тулова. Именно тулова – голов у двоих попросту не наблюдалось.
Тому крепышу, что выдержал удар по морде, пуля – а то, что по ним работает снайпер, Виталий понял сразу же – попросту разбила голову. Именно разбила, как арбуз, брызги крови и серая каша, в недалеком прошлом бывшая зачатками мозга, прилагаются. Зрелище довольно мерзкое, хотя и не раз виденное в той, прошлой жизни.
Его товарищу тоже повезло, как утопленнику. Ему снайпер угодил точнехонько в шею, и голову натуральным образом оторвало. Сейчас она, целая и невредимая, валялась в углу, свесив язык до пола. Это чем же в них стреляли-то? Впрочем, это стало ясно, едва Виталий бросил взгляд на третий труп.
Этому пуля ударила в спину, аккурат напротив сердца. Прошла насквозь – и вывернула наизнанку ребра, оставив дыру… ну, кулак не пролезет, но три пальца засунуть точно можно. Кости наружу, внутри – небрезгливый в таких делах Виталий глянул – месиво. Разрывная пуля, и, скорее всего, самопальная. От тех, что делают (делают-делают, конвенции – не более чем бумажки) в заводских условиях, раны другие, куда более серьезные. Но этой троице хватило и таких.
А вот священник ушел. Проклятие! Виталий, пачкая руки в крови, быстро проверил карманы убитых. Не то чтобы он всерьез рассчитывал найти там ключи от своей цепи – ну а вдруг? Не нашел, естественно, зато стал обладателем двух пистолетов, «макарова» и ТТ, складного ножа устрашающего вида и сомнительной функциональности, ключей от машины, как оказалось, своих собственных, запасных обойм к пистолетам, трех носовых платков, непочатой коробки презервативов и, в принципе, все. Негусто. Ладно, попробуем по-киношному…
Пытаться выбить пулей дверной замок или, как вот сейчас, перебить цепь, не посоветуешь и врагу. Можно считать везением, что Виталий отделался только разорванной штаниной и длинной царапиной на ноге – рикошет, чтоб его… Могло и насквозь пробить. Тем не менее после четвертого выстрела цепь лопнула, и он остался со «всего лишь» полуметровым обрывком на запястье. Раздражает, мешает, но хотя бы не держит. Грозно звякая железкой, он распахнул дверь – и шарахнулся назад, зацепив глазом едва различимую тень, шевельнувшуюся в уже подернутой вечерним полумраком комнате первого этажа.
Банг! От косяка, перед которым за долю секунды до этого находилась голова Виталия, откололась длинная щепка. Почти сразу по ушам врезал режущий и неприятно громкий в замкнутом пространстве звук выстрела. Ах ты ж…
Выстрел в ответ – и тут же в стене появилась большая, ощерившаяся выбитой щепой дыра. Паршиво. Внизу, как он успел заметить, стены вполне добротные, бревенчатые, пуля в таких застрянет. Второй этаж – сравнительно тонкие досочки, прошиваемые насквозь. Кстати, непонятно, какое оружие у противника. Не «макаров» и не ТТ, явно что-то более мощное. Одно радует: судя по темпу стрельбы, патронов у засевшего внизу святоши не ящик.
Гранату бы… Виталий поморщился – глупо мечтать о несбыточном. Хотя…
– Эй, генацвале, лови!
Короткий стук, будто от катящегося по ступеням детского мяча… Вопль… Ну да, милый, оторванная голова действует на нервы. И вбивает в ступор непривычного человека на какую-то пару секунд, не более. Вполне достаточно, чтобы броском преодолеть лестницу и всадить в него две пули. И, поняв, кто перед ним, контрольную – в голову.
– Черт! – смачно высказал свое отношение к вопросу Виталий. – Черт, черт, черт…
Убитый не был священником. Виталий быстро проверил остальные помещения, которых и было-то кухня да кладовка. Никого. У настежь распахнутой задней дверей, на снегу, четко различимые следы машины. И как он не услышал? Впрочем, если ты увлечен боем, посторонние звуки проходят мимо сознания, да и машины нынешние практически бесшумны. Чуть в стороне – его «субару», колеса спущены. Все предусмотрено. Ушел, гад…
Плюнув, он вернулся в комнату, осмотрел труп. Ничего особенного, еще одна уголовная рожа вроде тех, что остались наверху. Разве что выбрит почище, одет пореспектабельнее, в костюм и даже с галстуком, а по большому счету – одно и то же дерьмо. И пистолет не то чтобы серьезнее – на реальных дистанциях боя разницы особой нет, – но попрестижнее точно. Настоящий «глок», новенький, не потертый еще. Виталий извлек обойму. И с чего этот урод так берег патроны? Мог изрешетить всю комнату, двух обойм для этого с избытком. Неплохое приобретение.
Быстро обшарил комнату и в кои-то веки обрел повод для оптимизма. Куртка на вешалке, шапка – там же. Ящик старого обеденного стола, до половины заполненный всякой ерундой вроде замызганных пассатижей и мятых полиэтиленовых пакетов, явил его собственные документы. Очень здорово, даже бумажник на месте – видимо, отец Николай до последней минуты рассчитывал договориться полюбовно, а потом уже не было времени все это забирать. Очень хорошо, а то за утрату служебного удостоверения по головке бы точно не погладили. Там же нашлась и проволока, твердая, сталистая. Распихав по карманам свои вещи, Виталий тут же ею воспользовался, в два счета раскрыв наручники и отцепив, наконец, изрядно надоевшую цепь. Потер исцарапанное запястье – свободу попугаям, блин!..
Дверь скрипнула. Виталий резко повернулся, вскидывая руку с пистолетом, и увидел прямо перед собой аккуратное круглое отверстие, способное в любой момент выплюнуть пулю. Ствол карабина был направлен ему точно в лицо, и лишь через несколько секунд он понял, кто находится на другом конце оружия. А чуть позже к нему пришло и понимание, как глупо он выглядит. Киношный супермен, пистолет в правой руке, пистолет в левой… Притом что если бы его хотели убить, отправили бы к праотцам сразу, еще там, наверху, просто выстрелив через окно еще раз.
– Виктория Тихоновна…
– Мы, кажется, были
