остаться со мной наедине. А с другой Донской — не та фигура, с которой можно перечить. Я понимала, что врач может пойти ему навстречу, но не хотела, чтобы Донской присутствовал при осмотре. И раз доктор не может на него надавить, то я вполне это могу сделать.
— Донской. — я посмотрела на оборотня. — выйди.
— Не выйду. — прозвучало упрямое.
— Ну тогда я отказываюсь от осмотра. — заявила я и сложила руки на груди.
Некоторое время мужчина рассматривал меня, а затем скрипнул зубами и стремительно покинул помещение.
— Фух. — выдохнул доктор. — Спасибо.
И тут до меня дошло.
— Он что давил силой?
— Отпустил непроизвольно. — улыбнулся он. — Это нормально в его состоянии.
Доктор был мужчиной в возрасте. Среднего роста. Седой. Его темные глаза лучились добротой, и от них отходили морщинки, которые были более заметны, когда он улыбался. От него веяло спокойствием и надежностью, и это подкупало. В целом он мне понравился. Такому я бы без раздумий доверилась.
— Ну-с. Давайте вас осмотрим. — сказал мужчина.
Он отодвинул легкое одеяло, которым я была укрыта, и я поняла, что у меня перебинтовано левое плечо и живот. Доктор аккуратно снял бинты. На животе у меня были горизонтальные шрамы. Ещё небольшой шрам красовался на плече. Шрамы имели розовый цвет и выглядели вполне прилично. Затем он просканировал меня своей силой.
— Все просто отлично! — вынес вердикт врач. — Вы — не оборотень, поэтому если захотите избавиться от шрамов, то этим можно заняться немного позже. Они прекрасно убираются, но нужно дать организму восстановиться.
— Я поняла вас. — кивнула и продолжила. — Долго мне еще находиться здесь?
— Думаю, я могу вас уже выписать, но вы должны поберечься. Больше отдыхать. Не перенапрягаться. Несколько дней будет наблюдаться слабость, это от большой кровопотери, а потом все должно прийти в норму.
Я заверила доктора, что обязательно выполню все его предписания, очень уж не хотелось оставаться в больнице. Я лучше дома как-нибудь. Он покинул мою палату, а я решила посетить ванную комнату, которая находилась здесь же, раз уж мне можно двигаться. Медленно слезла с кровати, стараясь не делать резких движений. Огляделась и заметила халат. Вот его мне и нужно. Доктор снял бинты с верхней части моего тела, и там остался только небольшой топ, прикрывающий грудь. Решила прикрыться. В области живота и плеча оставались фантомные боли, что не упрощало мне достижение цели. Кое-как добралась до халата, надела его и доковыляла до туалета, ощущая дрожь в ногах. Там хватаясь за все, что можно, сделала свои дела, дошла по стеночке до двери, открыла ее и уткнулась носом в широкую грудь.
— Колючка, ты чего встала? — раздался надо мной голос Донского.
— В туалет хотела. — буркнула я, раздражаясь такой заминке. — Отойди. Боюсь, я не в том состоянии сейчас, чтобы мимо тебя просочиться.
И в следующий миг я взлетела в воздух и оказалась на руках у оборотня. Он донес меня до кровати и посадил на нее. Если говорить честно, это оказалось кстати, так как я явно переоценила свои возможности и держалась уже из последних сил.
— Спасибо. — решила поблагодарить мужчину.
На это он ничего мне не сказал, посмотрел на меня долгим взглядом, а дальше произошло то, что я никак не ожидала. Он встал на колени перед кроватью, обнял меня руками, уткнулся мне носом в ноги и застыл.
Я не знала, что происходит и как на такое реагировать. В душе от этого жеста почему-то образовалась нежность, и, не отдавая себе отчёта, я зарылась пальцами ему в волосы…
Момент разрушил сам оборотень. Он поднял на меня глаза и сказал:
— Колючка, я тебя точно запру, чтобы не влипала в истории.
Я убрала руки от его головы и сложила их на груди.
— Ну, во-первых, не имеешь права. — сказала ему. — Во-вторых, я тебя в известность ставить не собираюсь. А в-третьих, ты скоро укатишь к себе домой и…
Я не договорила. Донской рыкнул и встал на ноги. Миг. И я уже сижу у него коленях. Он обхватил руками мое лицо, погладил большими пальцами кожу и сказал, глядя мне в глаза:
— Знаешь, Колючка, если бы не твое состояние, я бы сейчас показал тебе, как ты не права. И заруби себе на носу, я никогда тебя не оставлю! Даже не мечтай!
А потом меня поцеловали нежно нежно и прижали мою голову к широкой груди. Я оказалась в кольце мужских рук, словно в коконе. И мне не хотелось оттуда вылезать. Нужно было признать, что своим напором, своей заботой, страстью и нежностью мужчина медленно, но верно продвигался все ближе к моему сердцу. И я совершенно не знала, что с этим делать.
Глава 15
В этот же день Донской забрал меня из больницы. Он не дал мне идти самой и до машины, а потом от машины до моей квартиры, нес меня на руках. А дальше он стал моей персональной нянькой и ночной грелкой. Пару дней мне это действительно было необходимо, так как слабость была ужасная и помощь была как нельзя кстати, но на третий день я почувствовала себя намного лучше, и началась моя война за самостоятельность. Аргументы типа "Я так разучусь ходить" и "Мне уже намного лучше, дай я сама" никак не хотели им приматься. Донской упёрся рогом, и сдвинуть его было невозможно. А ещё меня бесило то, что со мной не хотят обсуждать то, что произошло. Я хотела знать, что стало с моей сестрой. Оборотень же твердил, что как только я поправлюсь, мы это обсудим. Но мне уже лучше! И проблема была вся в том, как донести до него, что я уже вполне нормально себя чувствую. Получалось, что по-хорошему никак.
На четвертый день я встала с твердым намерением все узнать и избавиться от ненужной опеки. Донской, как всегда, проснулся раньше меня. Он скорее всего на кухне или в гостинной работает с документами или созванивается со своими подчинёнными. И пока его не было рядом, я позвонила одному человеку и пошла в ванную. Эти дни я с боем выставляла оборотня за пределы ванной комнаты, и хоть я понимала его состояние, но мириться с таким была не согласна. Донской явно перегибал палку.
За дни безделья у меня было время подумать о многом. Я решила для себя, что нужно принять тот факт, что у нас все же произошел резонанс сил. Только настораживало чувство собственничества, что периодически проскальзывало у мужчины. Как любой нормальной
