облачком влажного пара.
Забравшись на кровать, укрылась покрывалом и принялась просушивать волосы – методично, прядь за прядью. Мысли и воспоминания о прошедшем дне текли вяло, тело после ванны казалось расслабленным и неповоротливым.
Я почти закончила просушивать волосы, когда в дверь неожиданно постучали. Не надо быть магом, чтобы понять, кто именно явился ко мне в номер.
Сначала я привстала, потом снова села, затем вскочила с кровати, но далеко не ушла, застыв на полпути к двери. Сердце вновь заколотилось как сумасшедшее, а я заметалась, пытаясь понять, что делать.
Стук повторился.
– Меган, открой, пожалуйста.
Калеб. Ну, конечно, Калеб. Кому еще являться ко мне в номер поздно вечером.
Та-а-ак, Меган, успокойся! Это ничего не значит… может… может, он за пальто пришел! Точно! Он пришел за пальто!
Поправив волосы, я запахнула полы халата и бесшумно подошла к двери. Приоткрыв ее, взглянула на мрачного дракона, который стоял передо мной с влажными волосами в брюках и рубашке, которую успел застегнуть наполовину.
– Пришел забрать пальто?
Хотела спросить насмешливо, но не вышло. Голос предательски ломался и дрожал.
Мужчина смотрел на меня. И чем дольше смотрел, тем сильнее вытягивался его зрачок и тем ярче сверкали золотом глаза.
– Пришел, – хриплым голосом произнес он, делая шаг вперед.
Я невольно попятилась.
– Пришел забрать… свое, – хлопнув дверью, закончил Калеб, делая еще один шаг вперед.
И на этот раз я не отступила.
Все гневные слова (ничего у него тут нет и быть не может, ну кроме пальто, разумеется!) так и остались несказанными.
Дракон, подавшись вперед, схватил меня за руку, рывком притянул к себе, с силой впечатав в грудь, и припал к моему рту в безумном голодном поцелуе. И этот поцелуй был таким ярким и сумасшедшим, что все вопросы и сомнения просто растворились под натиском обоюдоострого наслаждения.
Слабо застонав Калебу в губы, я обхватила его за шею, прижимаясь так тесно, насколько возможно.
Этот поцелуй, прикосновения, сбивчивое рваное дыхание и дрожь по телу говорили больше тысячи слов. Именно они показывали то, в чем мы боялись признаться даже самим себе, – желание! Безумное, бесстыдное, откровенное и очень-очень жгучее. Такое сумасшедшее и головокружительное, что было даже немного страшно затеряться в нем, потерять себя.
Встав на цыпочки, я зарылась пальцами в его густые светлые волосы, а наши языки сплелись в страстном танце.
Этим мужчиной невозможно было напиться. Им нельзя было надышаться. Его нельзя было забыть. Хотелось еще, еще и еще. Целовать, обнимать, касаться и позволять все что угодно.
Никаких запретов, никаких сомнений и уязвленной гордости вперемешку с гордыней. Я готова была уступать ему, готова была покориться сильным рукам и порочным губам.
Но это совсем не означало, что я стану пассивно стоять. Ну уж нет. В такую игру можно и нужно играть двоим. А я больше не та наивная дурочка и помню, что нравится моему мужчине.
В потайных уголках моего сознания остались воспоминания о том, как Калеб реагировал на мои прикосновения, такие робкие, неловкие, совсем не смелые. Я помнила, как пойманной птицей билось его сердце под моей ладонью. Как перекатывались под влажной от пота коже мышцы на спине, которую я беззастенчиво царапала. Сначала от неожиданной резкой боли, а затем от сладкой волны наслаждения.
Тогда почему бы не повторить все сейчас?
Проведя ладонями по сильным плечам, наслаждаясь их крепостью и твердостью, я слегка отстранилась, разорвав поцелуй.
Наши взгляды встретились, и мир будто застыл. А вместе с ним и мы: возбужденные и немного сумасшедшие. Я видела в его глазах свое отражение. И мне оно очень и очень нравилось.
Продолжая тонуть в золоте его взгляда, медленно провела ладонями по сильной груди, слегка задержавшись в районе сердца, чувствуя его сильный ритм. Коснулась указательным пальцем крохотных пуговичек. А потом начала медленно их расстегивать. И чем меньше оставалось пуговиц, тем больше сбивалось дыхание и тем сильнее дрожали пальцы.
Наверное, можно было сделать все одним рывком, но я хотела продлить это мгновение, насладиться им и коротким промежутком власти.
Как только закончила с пуговицами – распахнула полы, стягивая с сильных плеч. Тут Калеб мне помог, иначе бы я дольше возилась. Не глядя отшвырнул рубашку в сторону и замер, позволяя мне рассмотреть его во всей красе.
Я уже видела его без рубашки. Причем совсем недавно, когда он спасал меня из чаши Разлома. Сильное, поджарое тело, рельефные кубики, тонкая светлая полоска волос, уходящая за ремень брюк…
Сейчас я могла не только рассмотреть его, но и коснуться.
Закусив губу, подалась вперед. Сначала дотронулась кончиками пальцев до горячей груди, с радостью наблюдая, как судорога прошлась по его телу, а зрачки будто стали еще уже. Затем уже смелее провела по торсу всей ладонью, наслаждаясь нежностью разгоряченной кожи и твердостью литых мускулов под ней.
– Я и забыла, какой ты, – прошептала едва дыша, подняв на него взгляд.
– Какой? – хрипло спросил Калеб, пристально наблюдая за мной.
– Невероятный.
Он снова оказался вплотную ко мне. Властно и даже жестко обхватил затылок рукой и поцеловал так, что колени задрожали, – сладко, горячо, влажно.
Дракон будто не целовал меня, а пил. Настойчиво, требовательно, до самого донышка. А потом, когда запас кислорода почти подошел к концу, отстранился, продолжая держать в своих руках, и прохрипел, царапая бархатистыми нотками:
– Люблю тебя, Меган.
Ох, нет! Пожалуйста, не надо таких признаний! Это просто ночь, просто мы, просто страсть и желание. Не надо любви! Я же не смогу тогда уйти, но и остаться тоже не смогу…
– Калеб… – прошептала беспомощно, чувствуя себя загнанной в ловушку мантикорой.
– Тсс, – шепнул он, коснувшись пальцами моих губ, которые так приятно покалывали. – Моя очередь.
– Что-о-о… о-о-о-о-ох! – выдохнула я.
Сдержать стон было просто невозможно. Дракон рывком распахнул халат, стянул его с меня, бросил под ноги – и начал медленно целовать. Сверху вниз.
Сначала ключицы, затем грудь. Ее вершинки болезненно напряглись, превратившись в крохотные комочки. Они стали настолько чувствительными, что малейшее трение о тонкое кружево вызывало сладкую дрожь.
Но Калеб на этом не остановился. Встав на колени, принялся ласкать мой живот, провел языком влажную спираль у пупка и начал спускаться еще ниже.
– К-калеб? – ахнула я, почувствовав горячее дыхание на кружевном треугольнике в низу живота, и вцепилась ногтями в его обнаженные плечи.
Так далеко в прошлый, самый первый раз мы не заходили. Тогда Калеб был нежным, мягким, сильным, бережным и в то же время страстным. Сейчас нежности было ровно столько, сколько надо. Немного, но достаточно для того,
