возникла Дина – заспанная, глаза распухли от слез. После нового пережитого стресса я едва удержалась на ногах и, покачнувшись, упала в Динкины объятия.
– Кать, ты чего? – закричала Дина, чудом успев меня поймать.
– Дина-а! – затянула я, обнимая подругу. – Дина!
Ее имя – это все, что я могла сказать. Так и повторяла: «Дина, Дина, Дина», а совсем обалдевшая подруга гладила меня по волосам.
– Кать, ты чего? – ошарашенно спрашивала она. – Что случилось, Катя?
И тут меня будто запоздало догнала вчерашняя истерика. Не выпуская Дину из объятий, я принялась рыдать ей в плечо. Тогда Динка совсем растерялась.
– Ну все! Ты доконала меня, Канаева! Скажешь, что случилось, или нет?
Я принялась размазывать ладонями слезы по лицу.
– Я так испугалась… Так сильно за тебя испугалась! Думала, ты что-то с собой сделать могла… Ну-у… как Света, понимаешь? И маме своей позвони, она тебя потеряла, – шмыгнув носом, добавила я.
Динка ойкнула.
– Телефон, наверное, разрядился. Все на свете проспала…
Дина провела меня на кухню и поставила чайник. На столе снова стояли мятные пряники – они всегда ассоциировались у меня с Диной. Подруга налила мне горячего чаю и побежала в комнату звонить маме. Поговорив по телефону, вернулась в комнату с виноватым видом.
– Я ей вчера сказала, что к тебе пойду, чтобы она весь вечер не звонила и не отвлекала меня… от страданий, – Дина грустно улыбнулась. – А сегодня я просто проспала. Глаза от слез распухли. Видишь?
– Вижу, – серьезно кивнула я, откусывая мятный пряник. У меня слезы уже высохли, но вид, наверное, был ненамного лучше, чем у Дины. В общем, видок у нас обеих был плачевный в самом прямом смысле этого слова.
Дина все с тем же виноватым видом присела на край стула напротив меня.
– Кать, а почему ты решила, что я могу того… Это самое? Даже сказать страшно, – пробормотала подруга.
– Вспомнила наш диалог у Светы в больнице. Ты разве не говорила, что тоже бы умерла? А потом твоя мама позвонила, сказала, что ты пропала… И у меня чуть приступ не случился.
– А-а-а, – протянула Дина, – Кать, прости меня, пожалуйста. Я тот наш диалог, конечно, помню. Только я на эмоциях это сказала. Мне так Свету жалко было, ужас просто.
– Мне тоже очень жалко, – глухо отозвалась я.
– Но вчера, когда я увидела Виташа с этой… – Дина даже слов подобрать не могла, – то мне так противно стало. И не обидно даже, а стыдно. Перед всеми. В первую очередь перед тобой. Ты ведь с самого начала говорила…
У Дины на глазах выступили слезы. Я придвинулась к ней и взяла за руку.
– Перестань. Просто ты смотрела на него другими глазами. Влюбленными. И я тебя теперь прекрасно понимаю.
Я тут же вспомнила, как Вова, Матвей и даже Соня пытались мне внушить, какой козел Перов. Но я гордо возражала, что в силах сама составить мнение о парне, и вот, составила… Ничего не скажешь. Вляпалась в историю…
– Ты о чем? – насторожилась Дина.
И я как на духу рассказала подруге о вчерашнем.
– Значит, теперь ты ходишь на тусовки с Авериной? – немного ревниво поинтересовалась Дина, когда я завершила свой рассказ.
– Это все, что тебя заинтересовало? – возмутилась я. – И ты же сама прекратила наше общение…
– Да, извини, пожалуйста, – закивала Дина. – Как вспомню, очень стыдно. И ведь было бы из-за кого! Значит, вот он какой, наш Давид Перов – гордость и любимец школы. Напишешь на него заявление?
Если честно, этот вопрос поставил меня в тупик.
– Я об этом не думала. Пока мне просто хочется скорее все забыть. Хорошо, что он уходит из школы.
Дина только тяжело вздохнула.
– Какие же мы дуры… И почему нам так не везет в любви? – грустно спросила она.
– От ошибок никуда не деться, тем более в молодости. Будем все это воспринимать как опыт.
Потом мы лежали на диване с ноутбуком и смотрели наше любимое шоу. За время ссоры скопилось уже несколько выпусков. В какой-то момент Дина все-таки нажала на паузу, поставила ноут к себе на колени и вышла в «ВК». Забив имя и фамилию, продемонстрировала мне ту самую коллегу, которая была с Виташем. Девушка была миловидной, но все-таки Дина уже привычно сказала:
– Вон… Улыбается еще стоит. Курица! Такими винирами можно ванты на сухогрузе перекусывать.
Я рассмеялась:
– Узнаю Дину Ибрагимову.
– И ведь она знала, что Виташ в отношениях. Сколько раз я к ним на работу заходила… Чувствую себя настоящей дурой.
– Я верю, все вернется бумерангом, – сказала я.
Дина вздохнула.
– Да уж, выбрали себе парней. Что у одного, что у второго в голове только пустой пакет летает.
В этот момент у меня зазвонил телефон.
– Ты где? – спросил брат заспанным голосом.
– У Динки, – ответила я, – уже домой собираюсь.
– Давай, пообедать с тобой хочу.
Мы с Диной договорились быть на связи и крепко обнялись на прощание. Когда я вышла во двор, то обнаружила на крыльце Вовку. Я сразу внимательно оглядела его лицо, нет ли следов драки после этой ночи. Но у брата на щеке был только отпечаток от подушки.
– А ты зачем меня встречаешь? – искренне удивилась я.
– Мало ли, – проворчал Вова, на всякий случай посмотрев по сторонам.
После вчерашней непогоды день был неожиданно по-летнему теплый. Солнце жарко сверкало в окнах, а в лужах, весело чирикая, купались воробьи.
– Вы его хоть не покалечили? – все-таки спросила я, набравшись смелости.
Вовка смерил меня взглядом и коротко ответил:
– Еще полезет, вообще убью.
– Зачем ты все проблемы решаешь кулаками? – покачала головой я. Хотя мне самой хотелось придушить Перова. – Когда-нибудь это сыграет с тобой злую шутку. Пожалуйста, пообещай, что больше так делать не будешь.
– А ты пообещай, что больше не будешь ездить по ночам к сомнительным личностям. И что ты воспиталку включаешь? – разозлился Вова. – Не трогал я этого чудилу. Мотя ему врезал для профилактики.
– Еще один, – вздохнула я. – Ну а с Матвеем ты тогда из-за меня подрался?
– Мотя несерьезный. Но, как выяснилось, серьезно к тебе относится. И он тоже за тебя кому угодно морду набьет. И, взвесив все «за» и «против», я решил, что пусть уж лучше с тобой будет Мальцев.
– Ну спасибо, – остановившись, я отвесила поклон. – Всю жизнь будешь за меня принимать такие решения?
Вовка тоже остановился и, посмотрев мне в глаза, серьезно сказал:
– Ты ведь говорила, что я – твоя семья. И у меня тоже дороже тебя никого нет, Катя. Естественно, я волнуюсь.
Я не знала, что
