и почти бегом покинул дом, прощаясь на ходу. Мне кажется, он прослезился.
— Эспер, как ты посмел⁈ — встав со стула, воскликнула мама. — Кланяться простолюдину! Это же уму непостижимо!
— Я что, невнятно говорил? — холодно осведомился я. — Яромир помогает нам снова овладеть магией. Это достойно поклона. И к тому же вчера в лесу он спас мне жизнь.
Мать не нашлась что сказать, и просто отвернулась, гневно дыша.
— Ты считаешь, что я оскорбил нашу честь, поклонившись Яромиру? — спросил я.
— Конечно!
— Как любопытно. Потому что мне кажется, что нашу честь оскорбила ты.
— Что⁈ — мама резко повернулась ко мне.
Её зелёные глаза даже на мгновение сверкнули Взором. Но мама сразу погасила его.
— Я глава семьи, — напомнил я. — И если проявляю к кому-то уважение, значит, вы тоже должны его уважать. Белослава поступила как положено, а ты сидела и всем видом показывала недовольство. Понимаешь, о чём я говорю?
Несколько секунд мать обдумывала мои слова. Я по глазам видел, что ей хочется поспорить, но разум всё-таки возобладал над эмоциями:
— Понимаю, — виновато сказала она. — Я внесла раздор в нашу семью.
— Вот именно. Оглянись вокруг: наша жизнь налаживается. Конечно, мы теперь не в княжеском поместье. Но уже и не в жалкой лачуге.
— Я знаю…
— Тогда, может быть, ты перестанешь убиваться? Осознаешь, где мы есть и начнёшь помогать семье возвыситься?
Мать кивнула, перебирая подол платья.
— Что мне надо делать? — спросила она.
— Для начала — признать меня главой семьи.
— Я признаю…
— По-настоящему признать! Я по-прежнему твой сын, но я больше не мальчик. Я мужчина, и моё слово — закон в этом доме.
— Ты прав, — сдавленно сказала мама. — Прости меня.
Я подошёл и обнял её.
— Конечно, я тебя прощаю. Всё в порядке. Просто помоги мне сделать наш род великим.
— О, Эспер, — мама всхлипнула. — Но чем я могу помочь?
— Возьми на себя заботу о хозяйстве. Сделай так, чтобы в доме всегда было чисто и уютно, а в кладовой полно еды. Чтобы у нас появились все нужные бытовые артефакты и так далее.
— Но это работа дворецкого… — начала было мама и тут же сказала: — Да-да, я понимаю. Дворецкий нам пока не по карману. Да и зачем он нам, если нет ни одного слуги?
Она нервно рассмеялась и добавила:
— Я поняла, Эспер. Хорошо. Хозяйство будет на мне.
— Договорились. Кстати, насчёт слуг — я думаю, что вскоре они у нас появятся. Хотя бы парочка. Девушка для уборки в доме и парень, чтобы следил за двором. Ну а со временем увеличим штат, если понадобится.
— Было бы славно, — мама вытерла слёзы.
— Эспер, — осторожно спросила Белослава, — а ты расскажешь нам, что было в лесу? Что вы нашли по той карте?
— Кое-что невероятное, дорогие мои, — улыбнулся я. — Сейчас расскажу, но помните — это должно остаться внутри семьи.
— Конечно, Эспер. Может, расскажешь за ужином? — предложила мама. — Сейчас я накрою на стол.
Похоже, она сразу же решила показать, что готова заниматься хозяйством. Вот и замечательно. Надеюсь, что подобные конфликты больше не повторятся.
Следующим утром я проснулся рано и сразу принялся за единение. Медленно, но верно духовное тело наполнялось природной живой и привыкало к ней. Мне хотелось добиться результата как можно быстрее, но спешить было нельзя.
Слишком высока цена ошибки. Порванный проток заживает очень долго, а если будет повреждён колодец — это вообще катастрофа.
От единения меня отвлекли голоса снаружи дома. Я встал с кровати и подошёл к окну.
Оказывается, это полицейские привели моих друзей. Желан, Путила и остальные. Работы для них осталось немного — закончить прополку двора и поставить новый забор. Они как раз тащили на спинах доски для забора.
— Здравия желаю, ваше благородие! — когда я вышел на крыльцо, Лучезар приложил ладонь к фуражке.
— Здравствуй. Ты всегда в таком хорошем настроении, приятно видеть.
— Спасибо, ваше благородие, — улыбнулся полицейский. — А чего грустить, когда работа по душе?
Я подошёл к нему и жестом предложил немного пройтись. Городовой на всякий случай погрозил мужикам дубинкой и велел не отвлекаться.
— И что больше всего тебе нравится в работе? — спросил я, когда мы отошли на несколько шагов.
Лучезар ненадолго задумался. Снял фуражку и почесал коротко остриженную голову, а потом сказал:
— Мне нравится, когда порядок вокруг. Если кто-то его нарушает — то аж руки чешутся, охота в морду дать. Приятно мне, когда добрые люди чувствуют себя в безопасности.
— Значит, порядок любишь поддерживать, — кивнул я. — Если не секрет, сколько тебе платят в полиции?
— А чего же тут секретного. В месяц пятьдесят рублей, плюс питание и форма.
— Если буду платить тебе, скажем, семьдесят — пойдёшь ко мне служить? Питание и форма также прилагаются.
— Кем служить? — не понял Лучезар.
— Ну не дворником же. Гвардейцем. Будешь обеспечивать порядок и безопасность моего дома и семьи. Если проявишь себя, назначу офицером. Командиром охраны или вроде того.
— Надо же, — растерялся городовой. — Спасибо, господин. Только вот я думаю, заскучаю на вашей службе. В городе-то и воров, и прочих нарушителей хватает. А здесь что, забор охранять?
— Это ты зря, — улыбнулся я. — У меня большие планы, и рано или поздно появятся такие враги, что скучать ты будешь по глупым ворам. В любом случае, я не беру тебя на службу прямо сейчас. Подумай. Что лучше — оставаться рядовым полицейским в сибирском городе или возвышаться рядом со мной?
