знак равенства между любовью и собственническим отношением. Наверное, это травмированные женщины, которым хочется иметь не мужа, но хозяина, как бы для защиты, но иногда с хозяином не везет. Хозяин их сам может прибить.
– А еще сколько обманутых и преданных… – вздохнул вдруг Костя. – А потому что гнались за счастьем и не замечали обмана.
– Или верили, что человек может измениться под влиянием чувств, – глядя в сторону, пробормотала Людмила.
– Измены, а потом примирения, придирки с обеих сторон – такое сплошь и рядом, люди так развлекаются, – с раздражением продолжил Костя. – У многих есть либо драма в личной жизни, либо драмулька, эти сюжеты различаются только масштабом.
– У меня родители такие драмы всю совместную жизнь исполняют, – вдруг призналась Акса. – К сожалению, с годами им требуются новые жертвы. Теперь они пытаются подбавить драмы в мою жизнь, чтоб мне скучно не было. Я, как считают родители, выросла черствой и бездушной эгоисткой. Сначала им было плевать на меня, теперь они требуют от меня внуков. Когда столько лет во всем этом варишься, изменить что-то уже практически невозможно, нужны большие усилия. Да, и про вчерашнюю клинершу, найдет ли она свое счастье с тем мужиком, который ее бьет. В любом случае все это битье и скандалы все же лучше без детей практиковать. Родители развлекаются, а вот у их детей потом конкретные психологические проблемы. Я вот на эту свою клинершу посмотрела и сразу поняла, что ее детей ждет.
– К хорошим психологам им надо, – заметил Костя. – Клинерше и ее кавалеру.
– Ага. И моим родителям надо было идти к психологам сто лет назад, чтобы понять, почему их так тянет устраивать из своей жизни спектакли! – устало произнесла Акса.
– Может, это все потому происходит, эта гонка за эмоциями, что наша жизнь стала чересчур спокойной? Острых ощущений брать неоткуда? – сделала предположение Людмила. – И некоторым надо, чтобы муж разрывался между женой и любовницей, чтобы он исчезал и возвращался, и так по кругу, чтобы с качественной нервотрепкой, поколачивал иногда… И вот тогда да – эмоций море! Но мне такие «качели» не понравились, я сразу от такого «счастья» сбежала. Мне сына жалко стало.
– Ты правильно поступила, – серьезно произнес Костя и положил свою ладонь поверх ее руки.
В этот момент в кафе появился Илья, убрал зонт на специальную подставку, поздоровался, и сел рядом с нами на свободный стул. Спросил:
– О чем сегодня беседуем?
– Почему люди любят трепать друг другу нервы… – рассеяно ответила я. – Отчего некоторым так нравятся эмоциональные качели, вот.
– Люди иногда не понимают своего счастья, – сразу же выпалил Илья. – В погоне за острыми ощущениями теряют нормальных партнеров и остаются одни. Но потом до них доходит, что они потеряли!
– Женщины часто сами бывают виноваты в том, что от них сбегают мужья, – меланхолично заявил Макар. – Расширим тему. Вот, например, типаж милой «хозяюшки» – он точно не мой.
– Почему? – спросила Акса. – Семья – это тяжелый труд. Если жена со всем справляется, то она молодец. Хотя по нынешним канонам домашние обязанности должны делиться между женой и мужем пополам.
– Ты не поняла, – возразил ей Макар. – Я о том явлении, когда люди уверены, что семья – это обязательно пахота. Почему-то все хорошие девочки, особенно бывшие отличницы, представляют семейную жизнь именно так. И их семья всегда рано или поздно превращается в тяжкую работу. Первое время мужчина готов работать на этом предприятии, пока женщина хоть сколько-то дает ему радости и любви. Но через какое-то время жена настолько входит в роль директора в семье, что буквально давит мужа своими приказами… неизбежно у мужчины заканчивается энтузиазм, и он просто начинает прогуливать работу на этом «предприятии». А она, жена, продолжает давить на мужа, считает, что он должен и обязан пахать на семью дальше. И вот тогда мужчина начинает искать источник радости где-то на стороне. Потом возвращается на родное «предприятие», ой, в семью, то есть, и его там наказывают – лишают «сладкого» и прочих благ…
– А я тебя понимаю, – вдруг поддержал Макара Илья. – Женщина, которая живет не для счастья, а для пахоты, всегда будет находиться между желанием мужчину выгнать и опасением, что он сам сбежит. Единственное, мой отец в подобной ситуации не ушел к любовнице, а умер от рака. Мне кажется, что совесть не позволила отцу уйти из семьи… Он «сбежал» из нее с помощью своей болезни.
– И ведь я такая же, первый раз будучи замужем, свои обязанности я выполняла безоговорочно, а вот он бегать из семьи начал, потом пить в выходные, – с отчаянием произнесла Людмила.
– А в моей семье эта функция «буду пахать на работе до седьмого пота» – была у папы, – призналась я. – А маме хотелось просто жить, порхать птичкой, а не лезть вон из кожи и не заниматься непосильным трудом. Но рядом с человеком железной воли, каким являлся мой папа, это все было без шансов.
– Мне кажется, это нормально для мужчины – работать, – вдруг спокойно, даже добродушно произнес Саша. – Я готов пахать на свою семью. И я бы хотел, чтобы моя жена не работала… вернее, не «пахала» бы. Чтобы ее работа не высасывала из нее силы и душу. Чтобы моя жена порхала как птичка. Ну и семья не казалась ей тоже тяжким трудом. Все должно быть в радость.
Илья вздрогнул, посмотрел на Сашу со странным выражением – смесью изумления и ехидства.
– Хотя мне тоже не нравиться это выражение – «пахать», – продолжил Саша. – Когда любишь свою работу и делаешь ее с радостью, ну какая тут пахота…
– Саш, ты идеалист, – усмехнулся Макар. – Ну где ты такую работу сейчас найдешь? И что такое – «пусть жена порхает как птичка»? Теоретически – как оно должно выглядеть, это порхание?
Саша ответил:
– А я тебе отвечу… Читал недавно про одну актрису, популярную в советские времена. Автор статьи задавался вопросом – почему ее любили мужчины? И отвечал словами тех мужчин, что ее любили – оказывается, с ней было хорошо просыпаться. Она открывала глаза утром всегда в хорошем настроении и радовалась жизни. Она просыпалась и пела, и смеялась. Потом, в течение дня, всяко, конечно бывало, но вот эти первые минуты после сна от нее исходило счастье.
Все за столом вдруг замолчали. Никто больше не захотел спорить с Сашей. Мне вдруг показалось, что он говорил это и обо мне тоже… Хотя не помню, как именно я обычно просыпаюсь.
– После дождя всегда выходит солнце, – глядя в окно, на мутную пелену дождя, произнес задумчиво
