мероприятий, они для избранных, а чернь как тусила, так и тусит в клубах, сливая туда свое бабло с мизерных зарплат. Все ждут, что станет лучше. Не станет. Причем просто ждут и ничего не делают. Голосуют за одну и ту же партию или им позволяют думать, что все так голосуют. Лучше так.
«Как бы не стало хуже, — думают они. — Продавать и покупать лучше. Вот, может, в лотерею выиграю, или просто буду сидеть на кресле перед телевизором — и там скажут, что всё стало хорошо, и тогда всё резко изменится. Как по щелчку пальцев». Но нет. По телеку всё так же убивают и взрывают, что из дома выходить не хочется. Вот тебе причина, по которой можно не выбираться из жилища и просто обустраивать свою маленькую уютную пещерку. Ездить по торговым центрам и покупать горы разного хлама. Телевизор больше чем у соседа, машину классом выше. Куртки, шапки, ботинки последних коллекций, которые стоят по нескольку твоих зарплат, — и вечером в воскресенье, охренев от принятого за выходные алкоголя, трястись над понедельником.
Такое будущее нас не устраивает, не устраивает оно и Г. Поэтому сегодня, в этот прекрасный выходной день, он решает сделать нечто хорошее. Он снимает часть денег с карты, едет в заранее намеченный приют и отдает их распорядителю. Г. знает, что этот человек не сворует, а купит на них что-то действительно нужное, как он уже сделал компьютерный зал ранее. Детям будет радость. Хоть немного радости в этом сером, затянутом грозовыми облаками мире. Как сделать еще лучше — Г. пока просто не знает.
А потом он поедет за город, не особо сильно нажимая педаль газа, чтобы не жечь топлива больше, чем нужно. И найдет бескрайнее русское поле. Такое, чтоб глаз мог зацепиться только лишь за горизонт, и упадет своей исстрадавшейся спиной прямо на траву. Он будет лежать и смотреть в небо, размышляя о том, что еще предстоит сделать. И как такое ничтожное Г. может сделать этот мир лучше. Хоть немного. Хоть на уровне собственной никчемной жизни. И мы можем ему помочь. Ему могут помочь ты и я. Это проще, чем кажется.
Г. лежит на поле, и взгляд его устремлен вдаль. И там, в этой призрачной дали, всё действительно хорошо, и нет там такого Говна, какое мы видим день ото дня вокруг. Мне хочется думать, что это не просто возможно когда-то и с кем-то, а находится рядом с нами. Прекрасные, замечательные и умные люди проходят рядом и без причины улыбаются, и мне хочется…
Хочется надеть капюшон и убежать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы ни один из живущих людей не смог больше меня увидеть. И там, в этом мифическом далёко, моя никчемность не будет ничего стоить, и я буду блистать всеми цветами радуги, прерываемый лишь трелями соловьев. Буду бежать до тех пор, пока пленку моей жизни не зажует кинопроигрыватель, а на экране мерными вычерченными буквами не появится надпись:
КОНЕЦ.
