–Кстати, Ника,– заговаривает отец Паши,– как тебе ре-локация в Нижний? Мы не так уж часто проворачиваем это с сотрудниками.
–Максим,– Валерия укоризненно глядит на мужа.
–Это не работа, а простой вопрос.
–Всё нормально,– улыбаюсь я.– Ощущения необычные, но мне нравится. И я никогда не уезжала с Дальнего за столько тысяч километров. Тут другой мир и там другой мир. И я счастлива, что у меня есть возможность взглянуть на оба.
–А в Питере вообще третий,– подмигивает мне Лиза.– Хорошо, что ты приехала. Надеюсь, тебе понравится. Хотя пары дней недостаточно, чтобы всё охватить. Да и мы тут в пригороде, считай, живём. На побережье своя атмосфера.
Я вообще очень легко соскользнула со всеми, кроме родителей, на «ты», и мне это нравится. Я будто чувствую себя частью семьи.
После ужина мы сидим в гостиной и болтаем о всяком. Парни вспоминают свою студенческую жизнь, травят всякие байки.
Лиза вскидывает голову, вопросительно смотря на Кирилла.
–Ты мне такого не рассказывал.
–Ну так… не всё сразу,– с улыбочкой отвечает он, перебирая её светлые пряди.
Она полулежит, откинувшись головой ему на грудь, и сонно смотрит в пространство. Наверное, я сейчас выгляжу также после долгой дороги.
Соня снова всем подливает по бокалам. Она сегодня будто молчаливый бармен, намеревающийся споить припозднившихся клиентов.
Меня тоже расспрашивают о жизни во Владивостоке, и я слегка предаюсь ностальгии, возвращаясь мыслями в город, где провела порядком времени.
В конце концов, я начинаю зевать, потому что чувствую себя ужасно усталой, и Паша уводит меня наверх. В свою-нашу комнату.
Я настолько впечатлилась сегодняшним прекрасным вечером, что целую Варганова первой. Паша становится ближе ко мне на много тысяч миллиметров. Он тут же откликается на поцелуй, опуская одну ладонь мне на щёку, а другую – на талию. Я приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь к его телу, разморенная чудесной компанией и тягучим вином. Между нами проскакивают знакомые искры, поцелуй из нежного и пробующего становится глубоким и жадным, и рука, до этой секунды спокойно лежавшая на моей талии, начинает своё путешествие. По моим волосам, плечам, спине и бёдрам. В конце концов, я чувствую, что одежда стала раздражать. Мне хочется ощущать каждый сантиметр тела Паши своей кожей.
Скольжу руками ему под футболку и задираю её вверх.
–Убери это,– бормочу между поцелуями.
Не больше минуты – и мы оба без одежды. Голые и полные похоти. Пальцы Варганова между моих ног – гладят и ласкают, нажимают на клитор и играют с ним. Я невольно развожу ноги шире и прижимаюсь к Паше, он подхватывает меня и несёт на кровать. Он возбуждён и готов. А я? Возбуждена, но готова ли?
Боже… как я его хочу. Всего его хочу. Всего. Чувствовать, как он движется внутри меня. Хочу близости. Хочу физического контакта: такого же сопряжения тел, какое уже случилось между нашими умами и душами.
Чувствую его плоть у входа: твёрдую и готовую. Прямо там, где я хочу его больше всего. Я ведь уже мокрая, всего одно движение и всё. И паники пока никакой нет. Чистое возбуждение.
–Ника,– выдыхает он, и я коротко его целую.
–Я хочу попробовать. Пожалуйста. Давай попробуем.
Я практически умоляю Пашу, а он хмурится. В полумраке спальни я вижу неуверенность на его лице.
–Пожалуйста, – повторяю более настойчиво.
–Не думаю, что это хорошая идея… ты устала, мы…
–Ш-ш-ш, – заставляю его замолчать коротким поцелуем.– Я знаю, я хочу, я в порядке.
Когда Паша устраивается между моих бёдер, я закрываю глаза и пытаюсь расслабиться. Приказываю своему телу следовать за чувствами. Я словно жидкое серебро, будто ртуть, теку и плавлюсь. Я податлива и расслаблена. Я открыта и уверена. Я вижу сердцем и чувствую разумом. Не хочу смотреть на Пашу, итак знаю, что его взгляд окидывает меня всю, ожидая признаков паники. Но её нет.
Когда его рука опускается мне между ног, я отвожу колено в сторону и учащённо дышу, пока Паша кончиками пальцев ласкает мой клитор. Его нежные поглаживания – всё, что мне нужно. Напоминаю себе, что надо дышать. Вот так. Вдох и выдох. И сердце стучит только от желания, а вовсе не от панической атаки.
–Ника, – тихонько зовёт Паша, и мне приходится открыть глаза.
И слёзы, которых, оказывается, скопилось под веками приличное количество, вырываются наружу.
–Да?– я смотрю на его лицо, перечёркнутое длинными тенями.– Я справлюсь.
–Я вижу, – тихонько усмехается он, и его два его пальца ныряют в меня, а я невольно сжимаюсь вокруг них. Чёртовы рефлексы.
–Справлюсь…
–Не уверен, что готов заниматься любовью с плачущей девушкой, – Паша снова улыбается, но так спокойно и по родному, как может улыбаться только он.
«Любовью… любовью…»
Это эхо у меня в голове. Оно то и дело цепляется за слова. И за мысли тоже.
Паша не слушает меня, а может, просто лучше знает, что мне сейчас надо. Если он не чувствует, что я готова, может так и есть? Кругом одни сомнения.
–Ты слишком много думаешь, – он коротко целует меня в лоб, – просто будь собой, ладно? Не сегодня так в другой раз. От паники ты уже не сжимаешься, теперь пора перестать плакать.
В его голосе есть доля отчаяния, а мне хочется зареветь в голос от того, что он такой, чёрт его дери, понимающий.
За какие заслуги мне это счастье?
Каждый сантиметр моего тела обласкан его ртом и руками. Паша имеет надо мной неоспоримую власть. Я задыхаюсь от остроты чувств и отвечаю Паше взаимностью. Толкаю его на спину и спускаюсь ниже, чтобы взять его в рот как можно глубже. Пытаюсь восполнить все свои недостатки, но Паша как всегда больше озабочен моим состоянием, чем своим.
–Давай вместе, – предлагает он, переворачивая меня.
Его ладони гладят мои дрожащие ноги, пока язык порхает по плоти то почти не касаясь, то жаля острыми уколами.
Мы ласкаем друг друга, целуем, задыхаемся, я пульсирую, он дёргается, горячими струями кончая мне в рот. Мой собственный оргазм запаздывает лишь на секунду, и не уверена, от чего он в большей степени: от моего собственного удовольствия или от того, что хорошо Паше.
Варганов укрывает нас одеялом и засыпает первым. Я утомлена, но в голове бродят тысячи мыслей, мешающие уснуть. Дыхание у Паши размеренное и глубокое. А в моём сознании пульсирует фраза из трёх слов: ялюблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.
* * *
«Любовью… любовью…»
Это слово первое, что всплывает в моих мыслях после пробуждения. Что-то незримо изменилось. Я думаю о нём. Об этом слове. О своих представлениях. О том, что всё чаще и чаще между мной и Варгановым проскальзывают разные его вариации.
