были, Андрей, а Петя в деревне вообще отсутствовал.
— А, ну да.
— Ладно.
— Знаешь ещё что-нибудь важное, что нас касается? — Снова обращаюсь я к Зверю.
— Я не уверен, но, по слухам, наш вождь хотел тебя к нам переманить. Мол, таким хорошим способностям грех пропадать.
— В принципе, довольно логично. Так бы и поступил умный лидер. В отличие от Кодекса чести, например. Те, видимо, кроме уничтожения всех и вся больше ни о чём не думают.
— Вот поэтому-то мы их так просто и отделали, — вставил Андрей.
— Просто? — удивилась Алёна. — Да мы только чудом в живых остались, дурак ты.
— Ой всё…
— Так, хорошо. Расклад мне, в целом, понятен, — подвёл я небольшой итог. — Самое неприятное, что, скорее всего, вслед за бритоголовыми уродами придут и другие кланы. Я так понимаю, делёжки города им стало слишком мало, и они хотят пустить свои корни ещё дальше.
— Плохо это, — вздохнула Алёна. — И согласна, что в покое нас точно не оставят. Но самое обидное здесь то, что другого выхода как не было, так и не будет.
— Да, мы это не выбирали. Но, ничего не сделаешь. Придётся готовиться.
Зверь Артём, слушая эти слова, поник. Опустил виноватое лицо и разглядывал мутную водицу на дне банки из-под огурцов. Ну, дело понятное. Ведь он, хоть самолично и не вредил деревне, но потенциально — его клан является вражеским нашему.
И он, по сути, тоже наш враг. Что же с ним тогда делать?
Логично бы было убить. Вытащить из него всю информацию, что может хоть как-то пригодиться, а после прикончить. Не ради очков, конечно (этим мизером сейчас никого не удивишь), а из соображений безопасности.
Но… чёрт! Да маньяк я, или кто?
Что-то внутри (человечность?) не позволяет этого сделать. И, думается, как минимум по двум причинам — Артём, в сущности, безобидный парень. От него не исходит и не исходило никакой агрессии. Наоборот, он даже слегка зашуганный. И способности его по большей части небоевые. Он ловкий, с хорошим чутьём, очень быстро бегает. Но в битве — довольно слаб.
Вторая причина, по которой не хочется его убивать, или, вернее сказать — не имеет смысла убивать, заключается в том, что Артём, даже если и сбежит, никак не сможет нам навредить.
У него нет никакой важной информации, узнав которую, с нами сумеют легко расправиться.
— А что дальше будем делать? — как нельзя вовремя спросил Петя. — Заканчиваем с ним, или что? Я уже проголодался. Надоело эту лестницу стеречь. — Он зевнул и почесал урчащий живот.
— Угу, — кивнула Алёна. — Если он больше ничего важного не знает, то можно забить.
Маленькие глазки Артёма забегали, чуть заметно начали трястись руки.
— О чём вы? Закончить? Забить?..
— Да не бои-и-и-сь, — протянул Андрей. — Они имеют в виду заканчивать с разговорами, а не… — он резко повернулся на меня. — Ты ведь не собираешься его убивать, Зодиак?
Такие все умные. А я как будто бы знаю?..
— Эй… не, не надо меня убивать. Прошу! — Зверь упёрся в стену.
— Не буду я тебя убивать. По крайней мере пока. Ты ещё много чего не рассказал.
— А потом убьёте?.. — надул губы Зверь. — Тогда зачем мне вообще что-то говорить, если исход один?
— И то верно, — улыбаюсь. — Не переживай. Обещать, конечно, не стану, но если будешь хорошо себя вести, то останешься жить дальше. Идёт?
— Идёт…
Достав из инвентаря пространственный мешок, я снова отправил в него Артёма. Вослед закинул ещё и палку колбасы с хлебом, да бутылку воды. Не хватало ещё, чтобы с голоду или от обезвоживания помер.
— Эй, — Петя стучит по деревянной крышке. — Открывайте! Я жрать хочу!
* * *
Ночка сегодня выдалась тёплой. Бабье лето, наверное, наступило. Луна светила мягким, словно согревающим светом, подменяя солнце.
Выйдя на время из группы, я отправился на охоту. Но, так как характеристики мои выросли до гигантских для простых монстров высот, закончил я очень быстро. Убил чуть больше сотни не более чем за пять минут.
Спать совершенно не хотелось, и, возвращаясь домой, я думал, чем бы заняться.
«Занятие» само меня нашло. Вернее, меня нашла Алёна. Я встретил её, сидящую на лавке во внутреннем дворе, с бутылочкой красного полусладкого.
Меня ждала.
На это, помимо игривого блеска в глазах и яркого макияжа, указывало новое платьице. Тоже чёрное, как и в прошлый раз, но не кружевное, а из гладкой ткани с длинной, полупрозрачной юбкой.
— Как насчёт свидания? — спросила Алёна, постукивая друг о друга пустые бокалы.
— Сделаем вид, что это я тебя на него пригласил, — улыбаюсь.
— Ого, ты такой романтичный…
— Но место, так как я не здешний, выберешь ты. Идёт?
— Всё за вас, мужиков, решать надо, — хмыкнула Алёна и поднялась с лавки. — Хм… — почесала подбородок. — Точно, придумала! Давай разместим свои попы возле клумбы тёти Кати.
— Что ещё за тётя Катя?
— Да так, неважно. Всё равно померла уже… но, там о-о-чень красиво! Пахнет цветами, и чудесный вид на полянку и лес открывается.
— Отлично. Мне нравится.
Спрятав алкоголь и бокалы в инвентарь, я подхватил Алёну на руки. Конечно же не говоря, что она идёт третьим номером после своей матери и Петровича…
— Ой, ты чего, — слегка смутилась, покраснев, девушка. — Я же сказала, просто свидание… а я на первом свида… ох!
Когда мы перемахнули через забор, и я поставил Алёну на ноги, произнёс:
— Просто так долго эту долбаную дверь открывать…
— А я уж думала, что ты меня до места на руках понесёшь, — сощурилась Алёна. — Ладно, сама дойду!
— В каком доме жила эта тётя Катя?
— В тридцать третьем. Через улицу отсюда.
— Понял, — сказал я, и снова подхватил Алёну. За один прыжок оказался на крыше соседнего дома, и ещё через два уже стоял напротив невысокой калитки тридцать третьего дома.
Алёна, длинные волосы которой взъерошились, скрыв лицо, глубоко вздохнула.
— Вот это аттракцион… — покачала головой. — Как бы не вырвало.
— Ну ты уж постарайся, — бросил я через плечо, пробираясь к дому. — Мне с карт продовольствия жвачки давно не выпадали.
— Дурак…
