дурочке маленькой, чтобы она была поосмотрительнее и со своей подругой, и с Потаповым этим чертовым! Смотрит на жизнь своими наивными глазами: все хорошие, все ее любят, все хотят только добра… Ага! Ну, дурочка, а? И никому нет дела до нее. Ребята пользуются этой ее добротой и наивностью.
Хочу защитить ее…
(…)Столько всего произошло за последние дни, совсем не было времени, чтобы писать.
Эля душу мне наизнанку выворачивает.
Милая, маленькая девочка, ты даже не представляешь, какую власть имеешь надо мной … Скажи, чтобы я умер — и я сделаю все, чтобы так и поступить. Что хочешь, только не плач больше!
Я привез Таню на фотосессию их класса и торчал поблизости, чтобы увидеть Элю. Да уж, мероприятия эти, конечно, отдельный вид мазохизма. Но Элька все исправила. Впервые видел ее в платье. Хорошенькая — невозможно.
Хотел ее дождаться, но пора было Егора из сада забирать. Черт, взялся «брат» на мою голову. Но парень не виноват, что его родители… Ладно.
Когда вернулся, все уже разошлись. Съездил к дому Даниловых, Дима сказал, что Эля не вернулась. Чуть с ума не сошел, думая, что она с Потаповым. Накрывает меня серьезно, конечно… Даже к Тане съездил, спросил, где она… Ушла одна.
У нас небольшой город, ездил и искал. Темнеть начало.
…Вот сейчас думаю, если бы я не нашел ее…
Нет, не буду думать, иначе сорвусь и найду все-таки этих ублюдков!
Посмели тронуть мою Элю? Если бы ее не было рядом, думаю, я бы урыл их… Что за дерьмовые люди иногда живут на свете? И почему именно Элька влипла в такие неприятности? Внутри все словно горит, когда вспоминаю об этом…
По дороге домой она уснула в моей машине, а я сидел и не мог наглядеться на ее красивое лицо, на умопомрачительные ключицы, на колени и маленькие руки. Если бы не вышел на улицу, не знаю, что было бы…
Иногда я сам себя боюсь. Если я причиню Эле боль или обижу ее — никогда себе этого не прощу!
Когда она сегодня прижималась ко мне, ища защиты и поддержки, я эгоистично был счастлив. Пусть даже ей страшно, но она сейчас так близко…
(…)
Если бы я только мог понять, что она чувствует ко мне?
Вечером казалось, что я ей нравлюсь, а встретились в школе — и взгляд такой холодный и чужой, что я физически ощутил ее равнодушие.
Мы снова вернулись на исходные позиции: задираем друг друга. Вот только теперь мне от этого совсем не весело. Неужели она не видит, что нравится мне?
Мне надоели наши ссоры и вечные «войны». Жалею, что начал это.А все из-за моего идиотизма. Я в любился в нее сразу, но старался отрицать свои чувства, я ревновал ее, потому что она меня не замечала, я отталкивал ее все дальше и дальше своими поступками и словами... Короче, я сам виноват. Расхлебываю то, что заварил.
Сомневаюсь, что я ей нравлюсь. И это сводит меня с ума.
(…)
Вечером в клубе, где мы все отмечали последний звонок, я едва не сорвался. Я был взбешен чуть ли не сильнее, чем когда понял, что хотят сделать те уроды в гаражах накануне… А все потому, что Потапов признался, что у них с Элей «серьезные отношения». Что, черт возьми, этот урод имел ввиду?! Насколько серьезные?!
При мысли, что он обладает ею, мне хочется выть, а еще сильнее — врезать ему! Но что меня медленно убивает — это то, что Эля ничего не отрицала, а вместо этого защищала его перед Димой.
Пока я как пятиклассник метался в своих дебильных сомнениях, как нам выйти из череды нападок друг на друга, Потапов просто взял и… Неееет! Да, блин же, неееет!!!
Они ушли вдвоем. Такой муки я еще не испытывал: знать, что любимая девушка ушла с другим, с которым их, скорее всего, связывает гораздо большее, чем просто поцелуи…Все произошедшее — результат моего поведения. Думаю, страх пустить ее в мою жизнь как-то связан с потерей мамы. Я боюсь привязаться к Эле, потому что уверен, что однажды она уйдет от меня, и мне снова будет больно.Но в чем смысл, если мне и так больно?
(…)
Мне казалось, что я все знаю и понимаю в этой жизни, что научился отлично справляться со сложностями и неприятностями, которые прямо в очередь выстраиваются на моем пути…
Но сейчас я не понимаю, что со мной происходит.
Одна мысль об Эле причиняет и боль, и радость одновременно. Я улыбаюсь как идиот, только вспоминая ее лицо или нахмуренный лоб, или то, как крышесносно она краснеет, когда стесняется… Но осознание, что она не моя — мучит и сводит меня с ума.
Сегодня я позвал ребят, чтобы поддержать эту маленькую и вредную зазнайку на сочинении. Вчера я сильно расстроил ее, хотелось хоть как-то извиниться. Мы орали как бешеные всякие ободряющие слова под окнами кабинета литературы, а когда ее одноклассники стали выходить из школы, я просто ушел домой. Какой смысл бесить ее в такой сложный день своим присутствием?Все наши уже давно поняли, что я сохну по малой, одна она ничего не понимает...
(…)
Кто бы мог подумать, что безумный пес отца сегодня поможет мне? Он загнал на дерево мою Эльку. Как же она мило негодовала! Не мог сдержать улыбку, поэтому сочувствие получилось не искренним. Этот день стоит отметить отдельно. Она наконец-то попросила меня о помощи!
А еще она так просто взяла меня за руку... Когда мы так шли по дороге до магазина, думал, сердце из груди выскочит. С нею даже такая мелочь сводит с ума.
Потом мы говорили о Тане, и мне показалось, что малая все-таки что-то чувствует ко мне. Она как будто ревновала? Да ладно?! Выходит, не зря я приятельствую с Таней при ней? Элька все-таки начала ревновать?
Пожалуй, мне рано прощаться с мечтой добиться ее.
С другой стороны, Таня, кажется, что-то наговорила наивной Эле, а та, естественно, поверила. Думаю, пора с ней встретиться и прояснить ситуацию.
(…)
Поговорил сегодня с Таней, попросил ее не выдумывать лишнего и,
