первым, — проговорил я.
— Потому что никто не уверен в победе, но все хотят войны, а потому бояться. Мы сыграем на этом страхе. Дадим тебе время, Роман Селихов. Пока сильные мира сего плетут интриги, желая остаться чистенькими, и свалить все на других, главное сражение выиграешь для нас ты. Причем, — улыбнулся он, — невероятно малыми силами.
— Я посоветую еще ввести в городах комендантский час и усилить гарнизоны, — проговорил я, — по моим расчетам активность одержимостей в мире возрастет втрое через пять дней.
— Учту. Благодарю за своевременный совет, — проговорил император, — очередная проблема, которую нужно решать, — выдохнул император растерянно, — не хватало мне еще этих дворян.
— А что дворяне? — я вопросительно приподнял бровь.
— Те, кто связались с Тошибару, — посерьезнел император, — часть из них отреклись от японской компании, когда ситуация в мире обострилась. Часть, та, которую мы не успели остановить, убежали в Империю Восходящего солнца. Эти предательские скоты нашли себе новых хозяев. Но есть еще те, кто колеблется. И сейчас я решаю, что с ними делать.
* * *
— Я в ужасной ситуации, Салазар! — кричал Зосимов Младший, — меня вызывают в Великорусское посольство, пока его еще не закрыли! Они грозятся забрать отцовский бизнес, если я не вернусь в империю!
— Это не мои проблемы, — Салазар размял зажившие костяшки отрубленных Селиховым пальцев, — у меня есть другие. Мне не до тебя.
Они встретились в кабинете Салазара. Большой и просторный, выполненный в светлых тонах, он был комфортным, современным, но совершенно бездушным. Ни капли индивидуальности. Слазара это раздражало. Ему не нравился японский подход к делу. Рабочее место слесаря было столь же аскетичным, как и кабинет главного менеджера Тошибару. Только элита — древние феодальные кланы, строящие из себя самурайскую аристократию, позволяли себе роскошь и красивую жизнь.
— Не до меня? — занервничал Зосимов Младший, — от меня ушла жена! Сбежала вместе со своим братом в Москву! Они строят какие-то планы относительно моего имущества! Если я вернусь в Великороссию, то уже не вернусь в Империю Восходящего Солнца!
— Верно, — кивнул Салазар, — и тебя выкинут из Тошибару.
Младший выглядел ужасно: мятый костюм, лицо, и без того полное, отекло сильнее, под глазами красовались темные круги. Кажется, Зосимов не спал уже несколько дней.
— А если не вернусь! У меня отберут имущество, что осталось в Великороссии!
— Ну, — Салазар уставился на привлекательную азиатку, вошедшую в кабинет с подносом и принадлежностями для чайной церемонии, — тебе придется выбирать.
Зосимов не ответил, он только покосился на девушку. Та, очень стройная, одетая в короткую черную юбку и белую блузку, процокала на высоких шпильках к столу. Поставила поднос, на котором исходил паром маленький чайничек.
— Не хочешь ли присоединиться к моей чайной церемонии? Очень успокаивает нервы. А тебе сейчас это нужно.
— Я хочу, — процедил Младший, — чтобы ты приказал служанке уйти.
— Она ничего не понимает по-русски, — Салазар покосился на девушку, которая покорно ждала у его стола, — и надеется на мою благосклонность. Я же, надеюсь поскорее стянуть с нее блузку, когда церемония кончится. Стянуть прямо здесь, в кабинете. Поэтому я скорее выгоню тебя.
— У тебя тоже проблемы, — надул ноздри Младший, — японцы ищут повод начать войну, но не могут. Винят тебя в том, что ты не делишься всеми знаниями!
— Только поэтому я жив.
— И в том, что твоя выходка по дестабилизации РосАрмы провалилась! Они восстановились быстрее, чем ожидали японцы!
— У японцев херовая разведка, — Салазар нахмурился, ему начинал действовать на нервы этот разговор.
— Они считают, что ты хренова работаешь! Они не доверяют тебе! Думают, что ты слишком неуправляем! И потому боятся!
— Скажем так, — пожал плечами Салазар, — это небезосновательно.
— В империи, — продолжал ныть Зосимов, — я теперь чужой! Если я вернусь, стану отверженным среди аристократов! Мой бизнес, что остался там, станет хиреть, ведь никто не захочет вести дела с приспешником врагов! Даже этот сукин сын! Этот следак, как там его, кто собирал на Селихова компромат и то не выходит на связь! Последнее, что он прислал мне, это то видео, в котором сжигает всю папку с доказательствами в своем камине! Селихов обзавелся поддержкой императора! И следак испугался!
— И что мне с того? — грубо ответил Салазар.
— А то! Что благодаря мне ты теперь в Тошибару! Если я выберу покровительство японцев, то должен знать, что мое будущее будет тут обеспечено! Но ты! Ты тот фактор, почему они не доверяют мне! Потому что я привел тебя!
— Уж не хочешь ли ты сказать, — грозным тоном начал Салазар и вздрогнул, когда его перебил Зосимов.
— Отдай им все знания по этой своей ифриторике! Ты должен это сделать! Ты должен мне за то, что у тебя есть покровительство компании!
Младший раскричался и покраснел. Он замер перед сидящим за столом Салазаром, глубоко дыша.
— Должен? — Салазар встал и взял чайничек, медленно обошел стол, — ну ладно. Если уж должен, — он приблизился к Зосимову.
— Я рад, — успокаивая дыхание начал Зосимов, — рад, что ты понимаешь, что это правильное решение. Единственно верное, чтобы японцы приняли нас к себе окончательно.
— Я считаю, — с улыбкой проговорил Салазар и Зосимов как-то съежился под его взглядом, — Считаю, что ты ничтожество, трус и приспособленец.
— Что? — испуганно расширил глаза Зосимов, — о чем ты⁈
— Чайку?
— Что⁈
Салазар не ответил, а с размаху разбил чайник о пухлое лицо Зосимова. Тот рухнул на пол, спустя мгновение заорал, облитый кипятком.
Салазар же взял с полки тяжелую награду из толстого стекла, которую ему вручили за отличный вклад в дело компании и принялся забивать ей толстяка по голове.
Череп хрустнул. Кровь растеклась по мраморному полу. Когда Зосимов затих, Салазар встал, окровавленной рукой стер пот со лба, а награду кинул на объёмное брюхо мертвого Младшего.
Обернувшись к служанке, он увидел, как девушка оцепенела от страха. Приблизившись, он облапал ее, вымазав блузку и юбку кровью. Поцеловал в губы, и, сметя со стола поднос и какие-то бумажки, бросил девушку на него грудью. Оцепеневшая, она не сопротивлялась, когда он принялся расстегивать брюки.
Глава 34. Решение
— Господа, — заглянул в мой кабинет Лавр, — вон те ожидающие господа спрашивают у господ, как долго господам ждать?
— Что? — вопросительно поднял я бровь.
— А! Я совсем забыл о них за нашим разговором, — встал с кожаного дивана Рюрик.
Мы говорили о Пожирателе, ифритах и ифриторике еще долго. Параллельно я следил за развитием ифритов. Время пролетело так незаметно, что рабочий день закончился, но, кажется, у императора ко мне было еще какое-то дело.
— Забыл о ком?
— Имперские скрипторы пришли. На полноценную церемонию у нас нет времени, Роман, — серьезно начал император, — но юридические документы готовы. Осталось дело за малым.
— Вы хотите снять клеймо отступника, — догадался я.
— Верно. Со всего твоего рода. Твоя сестренка тоже получит белую линию и поцелуй прощения, — он немножко помедлил, как бы задумавшись, а потом добавил, — и боярский статус. Хватит вам, Селиховым сидеть в детях боярских.
— Неожиданный шаг, — улыбнулся я.
— Помнишь, — начал император, — там, на крыше, ты говорил, что сейчас я — самый значительный человек империи. Думаю, ты был не прав, Роман. Самый значительный человек империи — это ты. Если кто-то считает иначе, он либо ничего не знает, либо глуп как пробка. А значительный человек, как минимум должен принадлежать к боярам.
Когда в кабинет вошли несколько господ в деловых костюмах, то поклонились. Один из них с золотым знаком боярина на лацкане пиджака, вышел вперед.
— А если все пойдет хорошо, — продолжил Рюрик, — и мы останемся живы, то самый значительный человек станет Князем. Князем Селиховым.
Безмолвный боярин вопросительно посмотрел на императора. Император — на меня. Я же кивнул.
— Начинаем процедуру, господин Биркин.
Безмолвный господин Биркин поклонился и проговорил:
— Прошу, присядьте. Это весьма болезненно. Вашей младшей сестре, — опередил он мой вопрос, — мы сделаем белую линию под обезболивающими чарами.
И правда, было больно. Я хотел прочувствовать насколько, а потому попросил Аврору не притуплять чувства в этот раз. Так я и сидел на кожаном диване, где пять минут назад был император, и протянув руку скриптору, ждал, пока он магией нанесет поверх черного тату короны белую линию.
Это заняло время. Скриптор терпеливо накапливал заряд в одной руке, и высвобождал через вторую, ведя ее над тату.
Под его ладонью, из-под
