давай телефон.
Когда незнакомцы отходят, Кос снова склоняется ко мне и тихо спрашивает.
— Как ты?
— А ты? — вопросом на вопрос отвечаю я, собирая губами соленые капли слёз.
Костя грустно улыбается и ещё тише говорит.
— Полежи немного без меня, я на минуту зайду в гараж с Фроловой. Есть разговор…
Я отрицательно мотаю головой, но Григорьев накрывает мои губы указательным пальцем.
— Надо! А ты лежи и не шевелись. Вдруг что сломано…
— Ненавижу вас! — резкий крик Дианы разрывает тишину и мы одновременно с Костей оборачиваемся на девушку.
Фролова бежит на Костю с автомобильным диском от газели и пытается бросить его в нас, но… Но её каблук застревает в гальке и она падает на своё несостоявшееся орудие расправы.
Крик, словно выстрел, разрывает тишину, а потом наступает звенящая тишина. Через секунду галька приходит в движение и я слышу как к Диане бегут незнакомцы. Костя тоже поднимается с колен, а я никак не могу извернуться, чтобы увидеть Диану. Она упала за газель, поэтому я вижу только её неподвидные ноги, лежащие на гальке.
— Преступление и наказание, — через какое-то время говорит незнакомец, — надо вызывать ещё одну бригаду. Ей пол-лица снесло и голову видать сильно повредило…
Я испуганно вздрагиваю и покрываюсь испариной. Своя боль заглушается, а все мысли крутятся вокруг слов мужчины.
— Костя, что с ней? — сипло спрашиваю я, но Григорьев не произносит ни слова.
Кое как поднявшись на локтях, я вздрагиваю от всепоглощающей, резкой боли в ноге, но не прекращаю движение.
— Не смотри! — загораживает мне обзор Кос и снова укладывает меня на гальку, — не шевелись, сейчас врачи уже приедут.
— Что с Дианой? Почему я не слышу не звука? Она жива? — сыплю вопросами я и вглядываюсь в побелевшее Костино лицо.
— Она дышит, — цедит Кос и мягко целует меня в лоб, — не думай о ней, Кира. Они столько всего натворили…
Костя скрипит зубами и поднимается к подъехавшей машине с мигающими огоньками.
Спасибо за отзывы и ожидание! Движимся к окончанию.
Глава 15
— Рита, ну ты придумай что-нибудь, пожалуйста. Скажи, что я уснула или уехала…
Подруга хмурится и подсаживается ко мне на диван.
— Кира, ну в чём дело? Почему ты уже три дня отсылаешь Костю? Ты его любишь, он любит тебя…
— Рита, — перебиваю я девушку и отворачиваюсь, чтобы она не заметила капли слёз на моих щеках, — я для него обуза, понимаешь?! У него столько всего впереди, а я… Я — калека, к тому же такая неухоженная и…
— Откуда в твоей голове поселилась эта чушь?! — также перебивает меня Рита и перехватывает мою руку.
В голове всплывает образ Дианы и я опускаю голову. В чём, в чём, а в этом Фролова была права. Я буду тянуть Григорьева на дно, и он всегда будет стесняться меня.
— Я уеду через три дня и Костя снова заживёт счастливой жизнью. Поверь мне, Рита. Он ещё благодарен мне будет.
Подруга поднимается на ноги и строго отвечает.
— Знаешь что, Кира. Говори-ка ты с Костей сама. Он ходит к тебе уже третий день, а ты глупостями занимаешься. Мучаешь парня!
Лукьянова выходит из комнаты, а я с грустью смотрю на закрытую дверь.
Последний раз мы виделись с Костей пять дней назад в больнице. Меня продержали в палате почти сутки и отпустили. Костя сам не смог меня увезти к Лукьяновым, но перед выпиской зашёл ко мне в палату и долго обнимал меня на прощание.
— Я приеду послезавтра, любимая. Улажу всё с полицией и врачами, а потом за тобой. Я должен помочь Игорю и его родным, какой бы Диана не была. Ладно? У нас теперь всё будет хорошо. Прости меня за то, что я поверил этим нелюдям. Прости, любимая.
Я киваю и принимаю тёплый, поверхностный поцелуй Григорьева.
— Как она? — шёпотом спрашиваю у Коса.
— Плохо. Но она очнулась. Завтра должна приехать её мать.
— Понятно, — пряча истинные чувства, проговариваю я и Костя провожает меня к машине Лукьяновых.
Как же мама Дианы пережила травму дочери? Возможно она приехала не одна, а с отцом и с их маленькой дочкой…
Стук в дверь прервал мои воспоминания и от волнения я подскочила с дивана. Звук открывающейся двери отскакивает от стен и ударяется в мои напряжённые виски.
— Прячешься? — без приветствия хрипло цедит Костя и я напряженно поднимаю голову, — что происходит а, Кир? Что на этот раз? С какими блядскими демонами в твоей голове я должен бороться в этот раз? Ответь.
Костя не приближается, он подпирает спиной дверь и не сводит с моего лица пронзительного взгляда.
Выглядит мужчина не очень. Бледный, под глазами темные круги, а следы от синяков желтыми разводами расползлись по коже.
Отведя взгляд, я обхватываю себя руками и снова усаживаюсь на диван.
— Уходи. Так всем будет лучше, — сухо выдавливаю я и облизываю потрескавшиеся губы.
— И опять двадцать пять, твою мать. Ты нормально объяснить можешь? — Костин голос срывается на крик и он начинает мерить шагами комнату, — я кто по твоему? Разве я не заслужил объяснений? Честное слово, Кира! Ты с ума меня сведёшь когда-нибудь. Чего ты хочешь? Слов прощения? Так я готов в ногах перед тобой валяться за то, что поверил этому еблану Вовке и стерве Диане. Прости! Ты сама знаешь, что они получили по заслугам и даже больше…
— Не в этом причина, — тихо отвечаю я и Костя останавливается будто вкопанный.
Подбежав ко мне, он порывисто стаскивает меня с дивана и ставит на ноги.
— А в чём? — настаивает Кос и обхватывает моё лицо руками.
Огладив заживающие ссадины, он прижимается лбом к моему лбу и тихо говорит.
— Ответь, ну.
— Тебе нужна другая… девушка. Не такая как я…. Калека и…
Григорьев отлепляется от моего лба и закрывает мой рот ладонью.
— Что за бред? Ты о чем мелешь?
Я отстраняю его ладонь от рта и со слезами выдавливаю.
— Это не бред… Ты будешь стыдиться меня. Стесняться что я такая… Я люблю тебя и считаю, что ты достоин самого лучшего. Я не лучшее, что может…
Неожиданно Костя откидывает голову назад и заливается громким заливистым смехом. Я удивлённо останавливаюсь и забываю выпускать изо рта новую порцию слов-убеждений.
— Ну ты выдумщица, — прерывая смех, выговаривает Кос, — я уж подумал, что что-то серьёзное приключилось!
Костя обнимает меня настолько сильно, что мне становится больно. Я выпутываюсь и заглядываю мужчине в глаза.
— Это не выдумки. Так всё и будет.
— Знаешь, что на самом деле
