вторая. Но самое страшное, что все, чему бы я не порадовалась, идет вразрез с тем, чего ожидает королева. Кай, Мирт, ребенок…
Как вообще такое могло произойти? И где же они сейчас, когда так нужны мне?!
Майка Фрэдо промокла от моих слез, его плечи изодраны ногтями, но он стойко терпит, продолжая нежно поглаживать мои волосы. Я постепенно успокаиваюсь, и даже ритм дыхания подстраивается под него.
Фрэдо мягко отрывает меня от себя, ладонью без капли брезгливости вытирает мое лицо, губы и шею, и пригладив волосы, целует лоб.
— Эйра, я понимаю, как тебе плохо, но надо собраться. Времени нет. Нам надо уходить, пока Гея не прислала медиков. Уверен, она захочет провести экспертизу. Она погорячилась, и это сыграло нам на руку. Но у нее есть советники с холодной головой. Они подскажут, что нужен тест на отцовство, и потом уже не отпустят.
— Как это получилось? — говорю я и чувствую, как опухли губы.
— Дети получаются разными способами. Но вы предпочли естественный, как я понял, — шутит Фрэдо, усаживая меня на стул.
— Я не могла иметь детей.
— Кай и Мирт тоже так думали. Но судьба распорядилась иначе. И да, они уже знают. Вкусно пахнет?
Он подносит к носу стакан с бесцветным гелем, сбивая меня с толку.
— Вообще не пахнет.
— Отлично! Ты должна это съесть, — вручает ложку и требовательно смотрит, ожидая, когда же я начну.
Снимаю пробу и, не почувствовав ничего, кроме вкуса воды, принимаюсь поглощать безвкусный гель.
— Где они?
— Как только Гея услышала о вашем желании создать семью, тут же приказала отправить Кая и Мирта на спутники. Там как раз заключенные подняли бунт, а местные решили перебить их нашим оружием. Не думаю, что заварушка была серьезной, но спецслужбы Геи нарочно поддали огня, и все стало выходить из-под контроля. И Кай, и Мирт по статусу обязаны были явиться на спутники для оказания помощи в спецоперации.
— Они живы? — я замираю с ложкой у рта, и Фрэдо сам начинает кормить меня.
— Они живы, но вернуться на Гею не могут. Она нарочно выслала их с планеты, а въезд обратно закрыла.
— И что теперь делать?
— Тебе есть и не волноваться. Мне — вывезти тебя с Геи.
Когда слышу это, кажется, что кровь сворачивается в венах. Если я думала, что страшнее того, что я пережила сегодня уже не будет, то я ошиблась. Сейчас я близка к панике, потому что вывезти с Геи — значит оказаться в космосе. А для меня это равно смерти.
— Других вариантов нет, принцесса. Здесь тебя приговорят к публичной казни.
— А там я сдохну сама…
— Не говори так! Я вывезу тебя на ближайшую безопасную планету, и там ты переждешь, пока мы уладим все дела на Гее.
Понимаю неизбежность происходящего, к тому же, в голове проскальзывает мысль, что я должна быть сильной уже не только ради своей жизни, но и
ради жизни малыша, что выбрал меня своей мамой. И сразу становится теплее и спокойнее. Я включаю волю и чувство долга, которое тренировала десятилетиями и отшлифовала, будучи капитаном межгалактического судна.
— Что значит, уладите дела на Гее?
— Здесь давно зреет конфликт, Эйра. Довольных правлением Геи все меньше. Даже женщины и те возмущены тем, что устроила королева. Народ помнит свою историю, и как бы ее не пытались вывернуть в удобную для правителей сторону, родовую память не сотрешь. Люди ждали вашего прибытия, надеялись, что это поможет найти смыслы, а Гея прятала тебя, опасаясь, что твоя популярность пошатнет ее трон. Но народ ждет, Эйра. Люди ждут момента, чтобы выйти на площадь и открыто объявить о нежелании жить по-старому. Думаешь, зачем она так рьяно искала зашифрованные данные, оставленные богами?
— Не хотела, чтобы кто-то знал истинную историю человечества?
— И хотела сохранить свою власть. Ведь приносящий знания — бог. Хочешь еще?
Смотрю на пустой стакан и мотаю головой. Чувства насыщения нет, но и голода тоже.
— Отлично, тогда идем.
— А Старс? Мы же не бросим его здесь?
— Это как ты решишь. Он твой муж и ты сама должна принять решение на счет него.
Подхожу к капсуле, что придвинута к стене с огромным зеркалом, и кладу руки на прозрачную крышку. Его лицо спокойно, и, если бы не растрепанные волосы, вряд ли можно было бы понять, что он без сознания, а не просто спит. Но, когда взгляд опускается ниже, на изорванную, горевшую одежду, сквозь которую проступают черно-красные пятна от ударов током, сердце болезненно сжимается.
— Он из-за меня пострадал. До последнего он говорил, что я не нарушала закон.
— Он не знал, что ты беременна. Ему не сказали.
— То есть, он не догадывался?
— Даже ты не догадывалась, Эйра.
— А ты? Ведь ты сразу понял?
— Просто я был в курсе того, как сильно ты дорога своим избранникам. Предположить, что вы не удержались, не составило труда. Так что ты решила на счет Старса?
— Я не оставлю его этим монстрам.
Фрэдо наклоняется, чтобы заглянуть под дно капсулы, просовывает руку и достает шприц с зеленой субстанцией. Со знанием дела откручивает колпачок, встряхивает, и зеленая жидкость синеет, будто кто-то впрыснул туда чернила. Он поднимает крышку капсулы и спокойно вводит иглу прямо через одежду в сердце Старса. Тот вздрагивает, а после снова обмякает.
— Так он быстрее придет в себя, — Фрэдо медленно вводит лекарство, и кожа Старса на глазах розовеет, — отлично. Через несколько минут он очнется.
Фрэдо вводит новые команды в управляющем блоке капсулы и внезапно застывает, прислушиваясь.
— Бегом в кровать! — Хватает меня за руку, и, спотыкаясь на ступеньках, лечу за ним в свою спальню.
На носочках вбегаем внутрь, Фрэдо валит меня на кровать и набрасывает на ноги уголок покрывала, на котором я лежу.
«Люди Геи здесь. Наверняка приехали, чтобы провести экспертизу»
На вопрос, застывший в моих перепуганных глазах, он отвечает: «Все будет хорошо!», и пропадает за дверью.
Едва успеваю восстановить дыхание, как дверь в спальню распахивается, и на пороге появляется женщина из спецслужбы Геи. Я помню ее, она много раз приходила в мой дом с другими агентами, когда я передавала данные с «Терры».
— Принцесса, приветствую вас, — она склоняет голову передо мной, как и положено перед высшим по статусу, но весь ее вид вопит о том, что ничтожество здесь я. — По приказу Великой Матери мы вынуждены потревожить ваш покой.
Покой…как же…Я уже вторые сутки на таком адреналине, что покоем здесь не пахнет.
— Пожалуйста, освободите живот, — она делает знак рукой, и в комнату
