грудь Тимофея, затем вниз по спине. Его пальцы гладили её груди, дразнили соски. Они целовались, задыхаясь. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем наступил очередной оргазм.
— Пожалуйста, я уже близко, — сказала женщина, с трудом узнавая свой голос.
— Я тоже, — ответил он. Ей понравилось, как он задыхается.
Тимофей подался назад и, прежде чем она успела запротестовать, просунул руку между ними, чтобы найти её набухший клитор. Он погладил по влажной горошине, усиливая ощущения, и вогнал в женщину свой член, глубоко заполняя её.
Это всё, что ей было нужно. Вторая кульминация захлестнула тело, и Ирина впилась ногтями в плечи Тимофея. Она выкрикивала его имя, и они скакали друг на друге, испытывая волну за волной блаженства. Мужчина поймал её следующий стон своим поцелуем. Никогда ещё она не чувствовала себя настолько связанной с кем-то. Он содрогнулся от оргазма и снова выдохнул её имя, а она наслаждалась тем, что доставила ему такое удовольствие.
Когда оргазм ослабел, она смутно подумала, оставили ли её ногти следы на его коже, и решила, что это не имеет значения. Они пребывали в тишине, их тяжёлое дыхание было единственным звуком в комнате. Ей нравилось, как он лежит на ней, как остаётся внутри неё.
— Это было, — начал он. — Ты была…
— Да, — Ирине было трудно мыслить связно, не говоря уже о том, чтобы говорить. Его рука оказалась под её подбородком, и он поднял её лицо к своему. Затем поцеловал так нежно, что у женщины чуть не выступили слёзы на глазах. Она гладила мужчину по лицу, обводя края скулы, смотрела в бездонные голубые глаза, и казалось, что может летать. Открыть в себе страсть — это было прекрасно. А то, что кто-то может желать её так, как Тимофей? Для этого не было слов.
Следующие несколько минут они ничего не говорили, просто лежали, целуясь и прикасаясь друг к другу. Он ласкал её кожу, позволяя своим рукам двигаться, куда им вздумается, и она делала то же самое. Ирина позволила себе счастливо потеряться в своих мыслях и эмоциях, не позволяя им испугать или захлестнуть её. Неважно, что было до или после. Сегодняшний вечер был прекрасен, и она будет помнить его всегда.
В конце концов, Тимофей перекатился на бок, увлекая Ирину за собой.
— Я раздавлю тебя, если останусь в таком положении слишком долго.
— Ну и пусть.
— Это трудно будет потом объяснить полиции. К тому же не хочу повредить твою ногу, — мужские пальцы проследили шрамы вокруг её колена. — Мы почти совпадаем.
— Из-за этого больше не ношу шорты и короткие юбки.
— Очень жаль, у тебя прекрасные ноги.
— Это — то, что мы сделали — не было для тебя напряжным, не так ли? Я не единственная, у кого травмирована нога, и твоя — совсем недавно, по сравнению с моей.
— Всё хорошо, — Тимофей притянул её ближе, и она прижалась к нему, положив голову на грудь и вдыхая аромат его кожи, надеясь, что сможет запомнить его навсегда. — Мне нравится, что ты такая отзывчивая.
В последнее время она не описывала себя так, но сегодня поверила в это. Это была заманчивая мысль.
— Кажется, у меня звенит в ушах.
Тимофей засмеялся и поцеловал её в макушку.
— Ты самая прекрасная женщина на свете.
— В данный момент я и чувствую себя прекрасно, спасибо тебе большое, — улыбнулась Ирина.
— Не за что.
Секс оказался интенсивным, их новая связь прекрасной, и это всё, что ей было нужно. Она не собиралась думать о том, что её ждёт в будущем. Чтобы отогнать беспокойство, приподнялась и поцеловала Тимофея, и ей понравилось, как он отреагировал, обхватив её ногу. Сейчас она хотела остаться в моменте и позволить тому, что будет дальше, свершиться.
Глава 41
Когда Тимофей проснулся и понял, что рядом с ним лежит Ирина, у него на мгновение возникла паника, сменившаяся довольно быстро облегчением. Ему не приснился кошмар, и он не причинил ей вреда. Произошло маленькое чудо, и он был благодарен за него. И за ночь, которая ей предшествовала, тоже. В этом доме они потеряли друг с другом невинность. Тогда была идеальная ночь, хотя вскоре после неё всё полетело к пропасть. Но прошлая ночь оказалась лучше.
Сыщик положил Ирине руку ей на плечо и поцеловал в лоб.
— Доброе утро, — пробормотала она.
— Я не хотел тебя будить. Может, принести кофе?
— Больше хочется чего-нибудь другого.
Тимофей улыбнулся, притянул женщину к себе и дал ей то, что она хотела. Он ведь и сам желал того же.
Через час они выбрались из постели и пошли пить кофе. Когда Тимофей, поцеловав женщину на прощание, добрался до своего внедорожника, то подумал, что это было лучшее начало дня за последние годы. Он мог бы привыкнуть к этому. Но…
«Я не должен к этому привыкать».
Тимофей не мог игнорировать всё то, что Ирина вызывала в нем, эмоционально и физически, но не мог позволить себе увлечься. «Ты ей не подходишь», — прозвучал голос в его голове. За ним последовали другие голоса. «Ты — способ отвлечься от развода. Ей нужно больше, чем ты можешь дать ей или кому бы то ни было. Ей не нужен мужчина, который может ударить во сне. Это только пока».
Являлась ли близость с Ириной ошибкой или лучшим, что когда-либо случалось с ним? Наверное, и то, и другое. Каждое мгновение было чудесным, более удивительным, чем всё, что он помнил или считал возможным. Но, Боже, как всё запуталось!
Тимофей вывел Джину на прогулку к реке за «Пельменной», затем взял бутерброд и кофе на завтрак. Пока он ждал свой заказ, поболтал с тётей Розой, сидевшей за стойкой, и её мужем. Они были вместе почти столько же, сколько дядя Марат и тётя Вика. Поженились и с тех пор оставались неразлучны. Сыщик надеялся, что они никогда не изменятся.
С едой в руках он отправился в одно из офисных зданий, где можно было на пару
