от такой обработки ради увеличения потенциала своих марионеток, но сейчас неосторожность или ошибка, могущая стоить ему тела, отложила бы претворение Плана в жизнь ещё на несколько десятков лет. Ибо опосредованным воздействием на податливые разумы весьма непросто было развязать ещё одну войну на уничтожение, в которой воины обеих сторон будут алкать мучений и смерти своих врагов.
И без того подходящая бойня образовалась лишь с одиннадцатой попытки, уже после того, как империя додумалась эвакуировать своих граждан, уменьшая тем самым объёмы смертей, служащих катализатором для возбуждения спящего Эфира этой реальности.
— Прислушайтесь к моим словам, адмирал. Совсем скоро в системе случится коллапс, и лучше бы нам к этому моменту оказаться как можно дальше от планеты. — С мягкой и пугающей улыбкой произнёс «Велий», обращаясь к готовому выполнить любой приказ цийенийцу. — Нам необходимо отойти к границам системы любой ценой и в сжатые сроки.
Цийенийец не подвёл, достойно изобразив раздумья и принятие решения: он хмурился и сверялся с данными на дисплеях, что-то говорил помощникам и тем самым сглаживал углы в головах старшего офицерского состава, среди которого было немало разумных, предпочитающих сначала думать, а потом делать, и не принимающих приказы на веру вслепую.
А ведь это всего лишь воины, даже не каста созидателей и уж тем более не каста правителей, с которыми всё будет куда сложнее. Но «Велий» не боялся трудностей, ибо за тысячи лет своей жизни он сталкивался с самыми разными проблемами. И был всё ещё жив, что недвусмысленно указывало на его способности их решать. Да и мог ли вообще слабак и бездарь стать первопроходцем, создателем новых Врат, двенадцатых за всю историю их вида? Нет, конечно же нет. За это право боролись лучшие, а он среди них оказался первым.
— Первопроходец… — Тихий голос не услышал никто кроме обронившего это слово существа, незримо направляющего потоки Эфира в образующуюся воронку связывающей две разных реальности пуповины. Именно отсюда пойдёт волна, пробуждающая спящий Эфир. И здесь же однажды объявятся его сородичи в своих настоящих телах: вечных и совершенных, способных управлять нематериальными энергиями на принципиально ином уровне. Тех, ради кого он отказался от одного бессмертия, дабы в перспективе обрести другое. Стать частью Эфира целой реальности и тем, чьё имя будет знать каждый из их вида…
Но пока ему предстояло хорошенько подготовиться, воплотить в реальность оставшиеся пункты Плана и сделать всё для того, чтобы сохранить эту оболочку и подготовить культ для противостояния неведомому, совершенно новому врагу, с подобным которому их вид ещё не встречался. Обитая преимущественно в наполненных живым Эфиром мирах, Его хозяева оказались своего рода лягушками в глубоком и просторном, но всё же колодце. Потому что уровень технологического развития, недостижимый по их меркам, породил нечто воистину страшное: мыслящую машину, покорившую целую галактику.
И с этой машиной древним, как сам Эфир существам предстояло столкнуться в прямом противостоянии. Это интриговало, пугало и завораживало одновременно. Первое потенциально серьёзное препятствие. Первый опасный враг.
«И новый виток истории, конечно же» — подумал «Велий», обращаясь, наконец, ко второму посвящённому на борту «Мглы-2»…
* * *
Адмирал Мел’Пси’Кар никогда не стремился забраться на вершину карьерной лестницы. Он всего лишь делал свою работу: обстоятельно и качественно, так, что никто и никогда не смог бы придраться и уязвить непомерную гордость цийенийца чем-то подкреплёнными претензиями или обвинениями.
Потому что подкреплять было нечем, и адмирал это знал.
Вот и несколькими часами ранее он намеревался исполнить свой долг, урезонив сошедшего с ума посвящённого, одарённого человека, посчитавшего, что он в праве отдавать чрезвычайные приказы. Но для начала он решил узнать у того лично, чем обосновано сие рвение… и это была его первая и последняя ошибка. Из-за неё он потерял себя, превратившись из гордого, волевого и ставящего превыше всего свою совесть военачальника в марионетку и блеклую копию себя прежнего. В послушну. куклу, беспрекословно выполняющую раздающиеся прямо в голове приказы.
Он отвёл корабли, наплевав на потери при таком незапланированном и простом, как топор, отступлении. Позволил отключить всю автоматику, отвечающую за вход и корректировку маршрута в подпространстве. Своим приказом разогнал операторов подпространственных установок, не понимая даже, зачем, но отчаянно желая выполнить всё услышанное в точности.
А теперь он стоял на мостике и наблюдал за невообразимо прекрасной, и вместе с тем ужасной картиной собственными глазами: благо, таких масштабов события фиксировались даже не самыми технологичными оптическими сенсорами флота Альянса.
Космическую пустоту рассекли цветастые протуберанцы неизвестной доселе энергии, агрессивной и опасной настолько, что имперский флот, оказавшийся на пути одного такого, продолжил бороздить просторы галактики уже в виде плазмы. Немногим дольше продержалась и планета, гибель которой сложно было описать словами. Часть её срезало одним из протуберанцев, и теперь очевидцы имели уникальную возможность лицезреть её в разрезе. Словно маленькое солнце понемногу избавлялось от скорлупы, а помогали ей в этом заботливые «руки» Эфира, проявление которого впервые в истории галактики смертные могли видеть невооружённым глазом.
И что самое удивительное — они чувствовали, что происходит нечто из ряда вон. Ощущали, как галактика впервые за миллиарды лет стенала и корёжилась, ибо в плоти её постепенно образовывалась колоссальных размеров дыра, искажающая физические законы. Эфир, вырвавшийся на свободу и соединивший две реальности, породил гравитационную аномалию такой силы, что любая попытка покинуть систему сейчас и впредь привела бы лишь к бесславной смерти смельчаков. И адмирал искренне не понимал, что они здесь делают и почему владыка допустил такое.
Это непонимание вступало в конфликт с навеянным желанием считать все приказы владыки истиной в последней инстанции, отчего цийенийец, стоя сейчас на мостике, то и дело мелко подрагивал: конфликт в разуме неуклонно бил и по телу. Какая-то его часть отчаянно хотела сделать хоть что-то ради спасения подчинённых, но другая, чуждая, стояла недвижимым, придавливающим всякую инициативность монолитом.
Адмирал Мел’Пси’Кар страдал, и эмоции его становились топливом для действий владыки, воля которого придавала форму прекрасному буйству Эфира.
— С «Мглы-1» поступили указания о начале подготовки к прыжку, адмирал. — Неуверенным голосом бросил офицер связи, повернув голову и воззрившись на адмирала, выше которого во флоте никого просто не было. — Дублировать команду всем кораблям флота?
— Действуй. Готовимся к прыжку. Нет причин не доверять посвящённым. То, что мы видим сейчас — это их зона ответственности. — Сам адмирал уже знал о том, что владыка поведёт флот своими тропами, оседлав волну Эфира, которая выведет их из ловушки. Но владыка не приказывал поведать об этом остальным,
