божество расточительно. Да и божество, как я понял, тоже не может действовать напрямую, только через своих земных последователей, как через Айну или как через меня, в случае с Воином…
И тут я подумал про самого себя. А ведь я тоже, по сути, чужеродный элемент, который неведомая сила поместила в тело Локариса. И тоже наворотил делов, будь здоров. Будь на моём месте настоящий Вольдемар, такого бы с ним точно не случилось, по крайней мере, точно было бы всё совсем не так.
Я почувствовал, как лёгкие мурашки начинают бегать по телу, а в груди возникает ком. Неужели и правда, я тоже корректирующий фактор, направленный сюда не дать эксперименту закончиться?
Не выдержав, я подскочил с места, принялся расхаживать по кабинету, нервно сминая в руках бумажный лист.
Всего лишь фактор. Хотя… Тут я невесело усмехнулся, по крайней мере, уже есть какой-то смысл в моём существовании. Даже можно немножко возгордиться, что целый высший разум выбрал достойным. Осталось понять, достойным для чего? Хотя, если оценивать все мои приключения, то боролся я исключительно с оставленным некромантами наследием. Хотя… это наследие проснулось-то не без моей помощи, а если совсем начистоту, то в появлении орд нежити и личе в академии виноват был
только я сам. И к сфере на тайной базе некромантов добрался я, без меня бы фиг. Может я не бороться с наследием некромантов должен, а наоборот, сохранить?
Я замер на этой свежей мысли, затем затряс головой, убеждая сам себя
«Нет, точно нет». Иначе зачем было некромантов уничтожать, чтобы потом сохранять их наследие? Или…
Тут я снова завис. Было чертовски мало данных и слишком много предположений. Нельзя, нельзя делать пока какие-то выводы.
Не спалось совершенно и я, выйдя из корпуса на улицу, остановился подле башни с монументом, подставляя распухшую от раздумий голову прохладному ветру. А ведь всего лишь хотел учить студентов, изучать магию, расти в мастерстве самому. Думал, вот, в новом мире с чистого листа. А теперь оказывается, что я здесь не просто так, не сам по себе. Вот только никто что-то не стремится сообщить, а в чём же моя конкретная цель. Неужели весь тот бардак, что я невольно устроил, и есть цель незримого кукловода? Впрочем, кто знает, что в голове у разума выше меня на пару порядков?
— Ну здравствуй, Вольдемар.
Мгновенно вспыхнувший в моей руке огненный шар высветил из темноты закутанный в плащ с капюшоном силуэт.
— Кто ты? — с подозрением спросил я.
Самая середина ночи, тьма хоть глаз выколи. В такое время нормальные люди по домам спят, а не шастают непонятно где. Честно сказать, я даже немного струхнул, больно уверенно ко мне обратились.
Голос у существа был женский, но я пока поостерёгся называть её человеком. На Яоле каких только двуногих не бегает, каждой твари далеко не по паре.
Пальцы неизвестной коснулись капюшона, откидывая его назад.
«Всё-таки человек, — подумал я, разглядывая лицо незнакомки: тонкие губы, острый подбородок, неопределённого цвета внимательно следящие за мной глаза и уши, не прикрытые волосами, — по крайней мере, по внешним признакам».
Была незнакомка излишне бледновата, словно никогда не видела солнца, но в желтоватом свете огненного шара было не особо понятно.
— Что тебе нужно? — ещё раз спросил я, не дождавшись ответа на первый вопрос.
— А ты не некромант, — задумчиво проговорила та, — странно. Дошедшие до меня слухи говорили об обратном.
И снова волна мурашек пробежала по моему телу. Поспешно активировав магическое зрение, я чуть было не застонал, некроаура неизвестной полыхала как бы не ярче лича, которого я упокоил в академии. Они всё-таки разыскали меня, добрались. Чёртов Протекторат! Похоже, отчёты Ясулы не удовлетворили кого-то в его верхушке, и они прислали настоящего некроманта всё посмотреть на месте. И вот теперь правда раскрылась, что я вовсе не тот, кем меня считают.
— Ты из Протектората, как я понимаю? — произнёс я, чувствуя, как во рту стремительно пересыхает.
Но следующая фраза заставила меня удивлённо дёрнуться, а затем напрячься ещё сильнее.
— Нет, — фыркнула та, — к этим недоучкам и слабосилкам я отношения не имею.
— Тогда кто ты и откуда?
Но и этот мой вопрос оказался без ответа. Женщина наклонила голову набок, продолжая задумчиво разглядывать, затем произнесла:
— Всё слишком странно. Надо тебя показать старшей. Принять решение сама не могу.
Взвывшая чуйка заставила меня метнуть огненное заклинание, но незнакомка мгновенно переместилась ко мне, уклоняясь от просвистевшего со злым жужжанием сгустка огня, а затем на меня словно упала бетонная плита, погружая во мрак.
— Лахмир штанс, — прозвучало над самым ухом, прежде чем я отрубился окончательно.
А проснувшаяся память некромантов услужливо перевела:
— Старшая ведьма разберётся.
* * *
Очнулся я привязанным к стулу, голый и с тяжёлыми браслетами на руках за спиной. Из тританиума, естественно. Видимо, на Яоле стандарт общения с магами такой. Максимальная бдительность, ага. И то, как показал архимаг, браслетики — не панацея. Да и у меня тогда тоже нашлось чем колдовать без рук. Правда, с тех пор мне дырки не в тех местах зашили, а в тех, где надо, наоборот, расшили. С тех пор колдую, как все.
Само по себе состояние у меня было сносное. Голова не болит, в туалет неохота, голод тоже не подступает. Даже удивительно. Оглядев место, где оказался, с кислой миной протянул:
— Опять подземелье.
Собственно, сидел я в каменном мешке, без окон, с громоздкой металлической дверью с зарешеченным окошком. Размерами тот был три на три или около того, так что не разбежишься. Окромя стула, на котором я сидел, была ещё металлическая откидная койка на цепях и очко в углу пола, из которого доносилось лёгкое журчание воды. Таки туалет и даже со смывом. Цивилизация, ёпть.
Тут в двери с некоторой натугой провернулся ключ, и в камеру вошли двое. Вернее, две. Потому что женщины. В почти одинаковых чёрных балахонах. Только у одной над бровью был приклеен золотой кружок, торчавший, словно шляпка декоративного гвоздика, а у второй три, но серебряных.
— Проснулся, сестра, — сказала та, что с серебряными, откидывая капюшон с головы, открывая взгляду белые, словно снег, волосы.
— Вижу, сестра, — кивнула вторая, тоже обнажая голову. Волосы у неё тоже оказались белыми. Ну сёстры же, понятно. Правда, на лицо одна была вполне себе имперка, а вторая больше походила на кирианку.
— И вам
