зачем я только рассказал ей всё? Ведь знал, что женщины – ужасно эмоциональные существа, не способные трезво оценивать ситуацию. Моя мать такая. Вспыльчивая, резкая, временами неадекватная.
– Лучше ты ответь, что это такое? – тыльной стороной пытается размазать слёзы по щекам.
Как я хочу ей помочь, собрать губами эту влагу с её милого лица, успокоить, обнять.
Но Надя не позволяет. Она делает выводы, а потом просит дать ей уйти.
– Я отвезу тебя домой, Надь, – ещё одна жалкая попытка поймать нежные тонкие пальцы, крепко сжать и не отпускать никогда.
– Не надо, пожалуйста, дай мне побыть одной, – бесцветный голос девушки заставляет моё сердце сжаться до размеров горошины.
Мне больно. Я чувствую, как она растеряна и раздавлена. Но всё равно не отступлюсь.
– Мы же поговорим? – спрашиваю настороженно. Я просто не могу себе позволить, чтобы всё закончилось вот так. Толком не начавшись. Не имею права.
– Надя, мы потом поговорим? – с нажимом.
– Да, – сдаётся.
Не уверен, что искренне даёт обещание, может, чтобы я отвязался.
Но для меня это шанс. Моя Надежда держит своё слово.
Глава 33
– Ну, что, ты рассказала всё Владу? – спрашивает Вера по дороге домой.
Грустно вздыхаю.
– И да, и нет.
– А этот как? – любопытничает подруга. – И чем вы на свидании вчера занимались, кстати?
Девушка игриво хихикает, даже не подозревая, чем закончилось наше свидание.
– Тааак! – притормаживает, смотрит на меня внимательно. – Чего молчим? Давай, рассказывай, я вся сгораю от любопытства.
Эх, хотела бы я так же радоваться, как Вера.
Но рассказать ей всё, что поведал мне Влад, я не могу. Как-то это не правильно, выдавать чужие тайны.
– Мы были в планетарии, – пытаюсь перевести тему в более безопасное русло. – Смотрели на звёзды…
– Ах, как романтично, – девушка картинно вздыхает и прикладывает руки к груди. – Так, ты мне должна всё-всё рассказать, может, в кафе махнём?
Если бы кто только знал, как я не хочу обижать подругу. Отказаться от похода в кафе, значит, отказаться от общения с Верой.
Только где взять моральные силы на это общение, когда в груди пустота? Огромная зияющая дыра.
– Хорошо, – соглашаюсь, обречённо опуская голову. Словно меня на плаху ведут.
– Класс! – радостно хлопает в ладоши, берёт меня под руку и тянет в сторону ближайшей недорогой кафешки.
В кафе пахнет шоколадом и корицей. Очень аппетитно и уютно.
А ещё здесь аккуратно и чисто, что нечасто бывает в дешёвых заведениях.
На кассе покупаем по пирожному из меренги, берём чай.
Выбираем с Верой свободный столик на двоих в дальнем углу – подальше от чужих глаз и ушей. Но рядом с окном.
Мышкина сразу приступает к дегустации пирожного, а я замираю, разглядывая улицу.
Мелкие снежинки срываются с серого неба. Когда же закончится эта зима? В этом году она кажется какой-то особенно затяжной. А так хочется поскорее тепла, солнышка, цветов…
– Ты о чём там задумалась? – подруга вытирает губы салфеткой. – Я жду!
Отодвигает пустую тарелку, с грустью стреляя глазками в сторону моего десерта. Нетронутого.
А мне кусок в горло не лезет, как вспомню события вчерашнего дня.
– Забирай, – двигаю тарелку, – оно лёгкое, думаю, один раз можно нарушить режим.
На самом деле мне просто сейчас немного наплевать на диету подруги. Она уже взрослая девочка, сама должна понимать, что ей можно, а что нельзя.
Рука Веры дёргается над столом и замирает в нерешительности.
– Н-нет, – с сожалением, – лучше воздержусь.
– Как хочешь, – расковыриваю ложкой содержимое своей тарелки. – Так, что ты там хотела, про планетарий тебе рассказать?
– Надь, – подруга подпирает подбородок сжатой в кулачок ладошкой, – что случилось у вас, а? Я же вижу, что ты какая-то потерянная.
А я думала, Мышкина не заметит. Уж лучше бы и в самом деле не заметила.
– Вы поругались? – выдвигает первую версию.
Молча пожимаю плечами. Я даже не знаю, как охарактеризовать наш разговор с Чернышевским. Мы поссорились? Расстались? Взяли паузу?
Наверное, выбор за мной в данной ситуации, мне нужно принять решение, но я не знаю, что делать.
Безусловно то, что рассказал парень – ужасно. И общаться с таким человеком, как минимум, опасно и глупо.
Но у меня сложилось такое ощущение, словно Влад не о себе всё это рассказывал. То есть, я не знаю Влада с этой тёмной стороны.
И варианта два: либо я его вообще плохо знаю, либо… Либо парень на самом деле исправился.
– Ну, Надь, не томи, – сквозь размышления врывается расстроенный голос подруги. – Я волнуюсь, правда.
– Мы немного… Ой, Вер, я даже не знаю, как это называется! – взмахиваю руками, тяжело вздыхая. – Просто Влад рассказал мне такое, что я теперь и не знаю…
– Да что там он тебе рассказал? – нетерпеливо ёрзает на стуле.
– Помнишь сообщения? – приоткрываю завесу тайны.
Нет, я не буду рассказывать Вере про сестру Чернышевского, про тот, ужас, что творил парень. Но мне нужно поделиться с кем-то хоть немного.
– С угрозами? – настораживается Мышкина. Даже руку к груди прикладывает, словно я ей уже что-то страшное поведала. – А Влад тут причём? Ты ему всё-таки рассказала всё? Правильно, давно надо было, пусть он эту козу на место поставит!..
– Вер, Вер! Остынь! – выставляю руки ладонями вперёд, призывая Мышкину замолчать. – Ты чего так разошлась?
– Прости, – поджимает губы, – просто злости на эту Дианку не хватает.
Проводит пальцами по губам, изображая застёгивающуюся молнию. Складывает руки, словно на уроке, превращаясь во внимательную слушательницу.
– Когда ты убежала с тренировки на прошлой неделе, ко мне на скамейку подсела Штерн. Она стала намекать, что это Влад меня пугает.
– Влад? Вот же… Всё, молчу! – затихает, заметив мой строгий взгляд.
– Понятное дело, что это не он, но у меня есть все основания думать, что
