главных подозреваемых, неспроста сим-карта была куплена на ее имя. Но раз уж я тут оказалась, почему бы не попытать счастья? А вдруг мне повезет?
Не слишком обольщаясь на этот счет, я дождалась, пока Федор Николаевич уедет, а затем приступила к осмотру территории. Ладно, так и быть, прочешу окрестности, все равно когда-то этим надо заняться. Ничего не найду – и ладно, вызову такси, доберусь до своей собственной машины и отправлюсь домой – проверять по базе Пельменя, точнее, Игоря Пелимова. Паспортные данные его у меня есть, останется только вбить их в нужный столбик таблицы и просмотреть всю биографию товарища. Вполне возможно, истина где-то рядом – надо только приложить некоторые усилия, и мне удастся напасть на след Алисы.
Размышляя подобным образом, я подошла к двери подъезда, в котором находилась квартира Сафроновых. Можно было бы набрать номер на домофоне – сказать Павлу Олеговичу, что мне необходимо осмотреть подъезд. Но делать это я почему-то не стала. Внутреннее чутье подсказывало мне, что будет лучше, если Сафронов не будет знать о моем внеплановом визите в их дом. Поэтому я извлекла из сумочки свой незаменимый набор отмычек и быстро, без малейшего шума, открыла входную дверь в подъезд.
Да, хоть я уже здесь и была раньше, не удержалась от сравнения этой лестничной площадки с лестницей в доме Пелимова. Различаются они словно день и ночь. В доме Сафроновых – яркое освещение, стерильные полы, точно ходят здесь в сменной обуви. Девственно-чистые стены, идеальная лестница, лифт… Такой вот яркий контраст.
Увы, чистота подъезда меня сейчас не радовала. Конечно, чего я ожидала? Увидеть на полу потеки крови, а на стенах – отпечатки окровавленных пальцев Алисы, которая сопротивлялась, когда ее похищали? Ну да, Танюша, держи карман шире. Это тебе не второсортный американский боевик, где главный герой в два счета подстреливает злодеев, стоит только ему явиться на место преступления.
Я склонилась в три погибели, надеясь обнаружить хотя бы что-то, указывающее на пребывание здесь Алисы. Но что? Дураку понятно, что я абсолютно ничего в подъезде не найду. Будем считать, что я осмотрела лестничную площадку галочки ради. Вроде как честно отрабатываю свой положенный гонорар за день, тружусь до поздней ночи, разыскивая пропавшую девушку.
Я все-таки вызвала лифт, чтобы осмотреть и его заодно. Эх, если бы я раньше знала, что Алиса в расстроенных чувствах покинула «Небоскреб» и вернулась в свой дом, откуда, судя по всему, ее и похитили, то осмотрела бы все в первый же свой визит к Сафроновым. Но что толку сейчас об этом думать – кого винить в том, что информацию я добыла только сегодня? Безупречный лифт тоже не порадовал меня уликами, я доехала до этажа, где находилась квартира Сафроновых, убедилась в том, что и там все чисто, после чего решила возвращаться к своей собственной машине.
Однако когда я уже выходила из подъезда дома, меня что-то насторожило. Я не могла дать объяснение тому, что произошло, однако у меня возникло стойкое ощущение, будто за мной следят. Я решила двигаться так, словно ничего не заметила, сделала вид, что ищу в сумочке какую-то важную вещь, а краем глаза взглянула на лавочку, находящуюся возле дома. Лавочка стояла под фонарем, а потому полностью освещалась электрическим светом. Возле лавочки росло дерево, ветви которого были пострижены особым образом – так, чтобы крона образовывала ровный шар. Но тень от шара должна быть эллипсовидной, исходя из общеизвестных законов, а не заканчиваться рваным краем. Именно на этот рваный край я и бросилась, совершив длинный прыжок, точно пантера, преследующая свою добычу. Раздался приглушенный женский вскрик, оханье и причитание.
Прямо за лавочкой скрючилась сухонькая бабулька, одетая в старомодную юбку и платок поверх свободной кофты. Я ясно разглядела ее, потому как мне удалось вытащить ее к свету фонаря, а у той не было сил, чтобы сопротивляться мне. Как-никак, я была моложе раза в три, быстрее, проворнее и ловчее, и даже если бы не имела специальной физподготовки, легко понять, на чьей стороне была бы победа. Старушонка даже не пыталась бежать – она закрыла лицо руками и только бормотала:
– Ой, пожалуйста, не трогайте меня, я никому ничего не скажу, я ничего не видела… Я мимо проходила…
– А чего тогда прячетесь? – хмыкнула я. Не собиралась я пугать до полусмерти старушку, она и так дрожала как осиновый лист. Поди видела, как я отмычками отпираю кодовую дверь, вот и подумала, что я бандитка. Ни за что не поверю, что пожилая дама – преступница, которую наняли следить за мной. У меня взгляд наметан на такие вещи, бабулька настоящая, а не «фальшивая» – переодетого человека я распознаю моментально. Нет, передо мной стояла старушенция, за которую я серьезно переживала – вдруг от нервного потрясения ее хватит инфаркт?
– Да сядьте вы на лавочку! – Я силком усадила ее на освещенную скамейку. Осторожно взяла в руки ее сухонькую ладонь и убрала от лица.
Вся покрытая паутинкой морщин, местами – тонких, как штрихи ювелирной кисти, местами глубоких, с испуганными глазами непонятного цвета, какой бывает только у стариков, она смотрела на меня, точно я собиралась ее убивать или пытать. Неужели я такая страшная, подумала про себя я. Нет, при желании я могла улыбнуться так зловеще, что человек терял дар речи, однако сейчас я не корчила никаких гримас – просто смотрела на старушку участливо и внимательно. Но та не могла и слова вымолвить от ужаса, даже перестала бормотать свое «я ничего не знаю, ничего не видела».
– Я – не бандитка и не грабительница, – заявила я. – Вот, подождите…
Я извлекла из сумочки удостоверение частного детектива и предъявила его несчастной. Та внимательно осмотрела документ и только после этого тихо проговорила:
– Ой, да вы, значит, сыщица… А я думала, наоборот…
– И решили, что я проникла при помощи отмычек в дом, чтобы кого-нибудь убить или обворовать, – продолжила я.
Старушка кивнула.
– Теперь-то вы видите, что ошибались! – довольно заключила я. – Теперь ваша очередь рассказывать. Что вы тут делаете в такой поздний час? Следите за кем-то?
– Ой, да что вы, что вы! – запричитала бабулька. – Разве я могу за кем-то следить? Я так, воздухом подышать вышла. Бессонница у меня, вот думала, может, после этого усну.
