18 веке никаких постоянных строений, кроме сенокосных и промысловых изб, не было. Также не сохранилось исторических данных о возможном использовании до 1721 года Куртяевских источников. Это сейчас автотрасса на Онегу пролегает близко. Тогда полдня пёхом по дорожке от Неноксы, а еще по морю плыть.
— Вас понял. Когда выезжаем?
Вахрушева открыла окно и подняла большой палец.
— Дождь к вечеру кончится. Утром можно ехать. Комаров будет тьма, так что принесу вам сейчас наши мази.
Борман поддакнул:
— Как одеваться, ты знаешь. Я за тобой заеду в четыре утра.
Заведующая лабораторией была права. Дождь закончился ночью, и рано утром сонного Илью подобрали уже при солнышке. Китайский внедорожник бодро помчался к железнодорожному мосту. Как раз его открыли. Этот мост летом по ночам часто разводили. То есть поднимался вверх центральный пролет и через него проходили океанские суда. Вот и сейчас на рейде снова образовалась очередь. Тихие воды Северной Двины, панорама города, освещеная с востока поднимающимся светилом. Красота июньского утра взбодрила Семенова и настроила на рабочий лад. Борман притопил газу.
— Машин нет, долетим быстро!
Трасса Архангельск — Северодвинск пребывала в стадии пергаментного переустройства. Невероятно загруженный участок М8 так и не подвергся ожидаемой давным-давно реконструкции. Поэтому с утра до вечера по ней тек весьма плотный, как в городе, трафик. Всего ведь тридцать пять километров! Сейчас по причине раннего утра она еще была пуста. И Борман выжимал из разрешенного скоростного режима максимум. Они прискочили Пиры, мосты через Левковку, Заостровку, Исакогорку. Всего до города корабелов находилось восемь мостов. Был в Архангельске такой обычай для молодоженов проезжать семь мостов. Так по этой дороге делать это было очень удобно.
Не успел Илья достать термос с кофе, как проехали поселок Цигломень и вскоре пересекали по мосту относительно большую реку Лая. После Рикасихи по сторонам трассы потянулись болота, затем справа показалось Никольское русло Северной Двины, закрытой дачными поселками и посадками. Двадцать пять минут дороги, и они въезжали в город корабелов. В сообществе полисов устья Двины– Архангельске, Северодвинске и Новодвинске проживало более половины населения области.
— Поедем через город. На Объездной дорога плохая.
Именно на Архангельском шоссе располагались основные предприятия города корабелов. СПО «Арктика», Северное машиностроительное предприятие, на котором некогда строились самые большие подводные лодки миры, а сейчас современные подводные крейсера. Огромная проходная, стильные часы на кирпичном здании управления, высоченные цеха. Все это вскоре осталось позади. Они проскочили площадь имени директора Севмаша и выехали к Полою и на Солзенскую трассу.
Через двадцать минут внедорожник свернул на Онежский тракт, вскоре исчез асфальт, начался грейдер. К счастью ехать им было по такой дороге минут пятнадцать. Вскоре холм нырнул вниз, и показалась парковка. Слева находился небольшой источник для проезжающих, а направо вдоль речки шла дорожка в сторону основных вод и урочища.
— Мажемся сразу.
Илья согласно кивнул. Будет тепло, после дождей поднималось марево, гнус уже начинал надоедать. Опричники надели в рейд обычные «горки» из плотного брезента, а на ноги резиновые сапоги. Трава еще невысокая, не вымокнут. Илья предпочитал на голову панаму, которую можно было натянуть на уши или спрятать в кармане. Борман форсил в австралийской шляпе с широкими полями.
Они прошли вдоль реки Верховки, затем повернули направо. Прямо шла дорога к Церкови во имя Алексия, человека Божия. Тропа вскоре пошла через заболоченное место, покрытое деревянными мостками. Слева завиднелся поросший лесом увал. Остатки вулканической кальдеры, идущей полукругом. Борман внезапно остановился и подошел к кустам, что-то там внимательно осматривая, затем достал нож и через пару минут подошел к Семенову с «лозой». Поисковой «рамкой» для так называемого лозоходства.
— Поиск с помощью биолокации? Зачем?
— Держи!
— Почему я?
— Почему тебя взяли?
— Но…. — Илья растерялся. Не очень он верил в подобные методы. — Я же «говорящий с камнями»!
— А здесь вокруг нас что? По тонким слоем дерна одни каменюки. Так что держи и не возникай!
Глава научной секции Отдела ЧС развел руками. Семенов задумался и аккуратно принял «рамку», вспоминая, как с ней нужно работать. Материал он прочитал давно, новых работников вводили в различные аспекты необычайного. Никто не знал, куда человека «понесет».
Борман же пояснял:
— Я поэтому здесь лозу и вырезал. Она лучше понимает особенности места. Ну а то, что ты связан с разумом иной формы жизни, только подспорье к делу. Идем вдоль тропы. Ты впереди.
Илья взял концы лозы в руки, прижав локти ближе к телу, чтобы рамка подпружинила, и сосредоточился. Вскоре он весь взмок, а прошли они всего сто метров.
«Так дело не пойдет!»
Молодой опричник оглянулся. Борман ждал и не подстегивал. Да и к чему его советы? У каждого в Отделе собственный талант. Илья уставился на торчащий из земли кусок камня и вспомнил Беломорск и пороги. Вода, камни, текущая энергия. Нет, камни молчат, они могут ждать очень долго, время для них идет по-иному. Он тягучее и неспешное. Это биохимические машины на коре планеты вечно торопятся прожить свою жизнь стремительно. Им невдомек, что у Вселенной иное течение времени.
Илья не заметил, как повернул и шел по острому углу в отношении основной тропы. Кончик «планки» покачивался. Опричник крутился и то и дело поворачивался. Внезапно по его телу прошел холодок, лоза напряглась и клюнула вниз.
— Здесь!
— Вижу! Стой на месте.
Борман что-то живо отмечал у себя на планшете. Затем сделал им несколько снимков и достал лазерный дальномер. Такими пользуются геодезисты и строители для точного замера расстояния. Шла привязка «точки» к местности. А со стороны ничего особенного, обычный, вылезший из-под земли камень. Обросший мхом и лишайниками.
'И куда ты полез, родимый⁈
Следующий час Семенов и Борман искали новые «точки». Илья приспособился и шел прямо по «линий напряжения» в поисках их пересечения. Похоже, что под землей разломов было множество. В них некогда и застыла не вышедшая наружу магма, и до сих пор пёрла чуждая поверхности энергетика. Человеку, пожалуй, здесь находиться долго нельзя.
— Всего шесть точек.
— Странно, — Борман задумчиво огляделся. Его серые внимательные глаза светились мыслью. — Должно быть простое число. А это семь или пять.
— Двенадцать линий. Дюжина. Шесть пересечений, — пожал плечами Илья. Он только сейчас понял, как устал. Руки подрагивали. Тяжелая работа, много внутренней энергии тратится.
— Ничего непонятно. Пойдем к источникам, водички попьем.
Сброс находился у стенки кальдеры.
