заголовок, украшенный небольшой цифровой коробкой с бантом.
«Вот те раз! — обрадовался я. — В бочку с дёгтем подвезли плошку с мёдом».
Наспех прочитав сообщение, понял, что забрать подарок можно у мисс Валеаски. Часы приёма в расписании намекали, что у меня оставалось не больше сорока минут, чтобы застать владычицу закромов на месте.
— Удачи, — шепнул я девчонкам и легонько ударил себя кулаком в грудь, показывая, что сердцем я с ними.
— А ты куда? — удивился Шен.
— Дельце есть, потом расскажу…
И пригнувшись, пробрался к широким ступенькам, ведущим к одному из выходов.
Несмотря на очередной бонус от тайного спонсора, радости не чувствовалось. Слишком многое придётся переиграть и пересмотреть, чтобы не проиграть битву за места в совете старост. Ещё и перспектива, что возглавить его сможет потомок Адана Муна, сволочила всерьёз и неслабо. Расплывающееся в ехидной усмешке лицо Джонни легко вырисовывалось в воображении.
«Отбросам не место в совете…» — звучал призрачный голос.
Сам не заметил, как выбрался на улицу и прошёл большую часть пути к общежитию, погрузившись в тревожные мысли.
«Думай, думай…» — молоточком стучало в голове.
Нужно как-то переиграть и уничтожить. Но как? Даже если Ляся и Руби займут места, или мне удастся поладить с Грейсоном, через которого можно будет влиять, если Руби проиграет, что это даст? Два голоса против трёх.
«Может, вообще не стоило затевать этот школьный совет?» — пришла досадная мысль, как только переступил порог общежития. Пришла как будто извне, и я отмахнулся от неё словно от назойливой мухи. Ехидный голосок принадлежал кому-то чужому. Наверное, всем призракам прошлого, которым проигрывал раньше.
«Хрен вам! — огрызнулся я внутренне. — Выкусите!»
И с этой резкой уверенной мыслью распахнул дверь кабинета мисс Валеаски, забыв постучаться. О чём тут же пожалел.
Она подняла тяжёлый взгляд поверх очков, чуть откинулась назад, вскинула руку в надменном жесте, будто её кисть весила целую тонну, а запястье едва справлялось с нагрузкой. Она поправила очки, низким гортанным голосом покряхтела и, наконец, произнесла:
— Вас не учили стучаться, молодой человек?
Честно скажу, от уверенности не осталось и следа. Её не то что рукой смело, её смело, откинуло и растоптало ещё до того, как мисс Валеаски открыла рот, чтобы задать вопрос.
— Я…
— Я, я, — передразнила она, отрываясь от документов, над которыми нависала грозовой тучей. — Проходите…
Взмах тяжёлого, почти мужского, запястья в сторону стула царственно благословил сдвинутся с места и войти.
— С-спасибо, — замешкался, как подросток, но всё равно сел в кресло напротив стола комендантши.
По факту я и был подростком, несмотря на прожитые в другом мире годы.
— У вас двадцать минут. Потом я уйду трапезничать. Но мы можем посидеть и помолчать, — съехидничала она, намекая, что пора бы переходить к делу.
— Подарок… э-э… уведомление…
— У вас для меня подарок? — томным голосом произнесла женщина, оценивающе осматривая меня.
— Нет, — быстро помотав головой, отрапортовал я. — Я б с радостью, но…
— С радостью пришёл бы с подарком? — ещё хитрее уставилась на меня эта хищница и вздёрнула бровь.
— Да! Но сейчас нет. Сейчас у вас… для меня. То есть… Уведомление… — вконец растерявшись, затараторил и постучал пальцем по часам, будто в них крылись ответы на все вопросы.
Самому было противно от своего поведения, ведь шёл сюда с твёрдой уверенностью и неотвратимой решимостью.
«Какая ж муха укусила потом?» — возмутился и разозлился сам на себя.
Но Валеаски вдруг гулко рассмеялась и почему-то подобрела. В глазах скользнуло что-то если не материнское, то по-родственному тёплое.
— Да поняла я, поняла. Сейчас выдам, — она медленно поднялась, придерживая спину, будто та болела или доставляла некоторый дискомфорт. — Спонсоры не так часто подарки дарят. Так что каждый такой сюрприз на особом счету. Гадала, зайдёшь в последнюю минуту или пошевелишься. И ты молодец, тянуть не стал.
Может быть, что-то в моём нелепом образе сыграло на руку, а может, моя пунктуальность растопила сердце каменной великанши. Скорее всего, она привыкла, что с ней всё время препираются, приходят в нерабочие часы и требуют особого отношения… А тут я. Заикаюсь, неловко блею и при этом иду к ней как мышь к удаву, не проявляя гонора.
— Держи! — Протянула небольшую коробку.
— Спасибо!
— Спонсора поблагодарить не забудь, а то больше ничего не подарят. Неблагодарных никто не любит.
— А что там? — спросил я, вертя в руках подарок с бантом и не находя никаких опознавательных знаков.
— Откроешь — узнаешь. А теперь… Брысь!
Она махнула в сторону двери, но не грозно, как я воспринял бы ранее, а с нотками где-то глубоко зарытого кокетства, с которого она почему-то решила смахнуть пыль.
— Слушаюсь и повинуюсь! — подыграл, раскланиваясь, и шустро скрылся за дверью.
Вслед мне она бросила лёгкий смешок и фразу, не то «балбес», не то «наглец».
Пытаясь открыть коробку на ходу, пересёк коридор, свернул за угол к лифтам и обмер. Ещё пара шагов — влетел бы в нежданную гостью, сбив с ног в очередной раз.
— Победил дракониху? — мурлычащим голосом спросила Линн, не сдвинувшись с места ни на миллиметр, хотя я только что чуть не затоптал её.
Она стояла, прислонившись лопатками к стене и упёршись одной ногой в неё же. Коричневая куртка, чёрные брюки и шарф намотанный, словно птичье гнездо, из которого вместо кладки яиц торчала маленькая растрёпанная головка журналистки, делали образ особенно несерьёзным.
— Одолел… — ответил я и тут же набросился: — Ты что тут делаешь? Сталкеришь меня? Соскучилась?
Она фыркнула и выхватила из рук коробку.
— Отдай, — пригрозил я, нависая над нахрапистой гостьей.
— Выдохни… — улыбаясь, ответила она. — Что сама подарила, то назад не
