голос, идущий откуда-то поблизости. Лахрим вышел из комнаты и попал в полную темноту. Проблескивал только странный фиолетовый свет из щели приоткрытой двери одного из отсеков.
Лахрим почувствовал себя неуютно, но решил не поднимать тревогу и сначала попробовать разобраться в происходящем. Он осторожно, стараясь не шуметь, подкрался к двери и заглянул внутрь.
Он увидел Иу, сидящего на коленях. Его окружали, похожие на свечки, горящие фиолетовым огнем и испускающие незнакомый запах, небольшие стержни, обернутые чем-то, возможно, сухими листьями или травой. Очевидно, туземец взял это собой с родной планеты.
Энгл что-то бормотал с закрытыми глазами, время от времени завывая. Он несильно раскачивался и взмахивал руками, нагоняя на себя дым горящих свечей.
Лахрим приоткрыл дверь шире и вошел внутрь. Туземец услышал его и обернулся. Убедившись, что опасности нет, он продолжил свое занятие. Лахрим подошел поближе и присел.
— Молишься Древним? — спросил он.
— Нет, Древние не помогать больше, — ответил Иу. — Бессмертный Смерть вырываться. Сердце бороться. Твой сердце сильный. Мой слабый.
— Сердце другие, — указал он на стену смежную с соседней комнатой — слабый. Помогать надо. Прогонять Смерть.
— А зачем ты выключил свет в коридоре? — спросил Лахрим.
— Бессмертный Смерть не любить свет, любить страх, — объяснял, а на самом деле все больше запутывал Лахрима Иу. — Моя встретить страх и отделить от сердце. Смерть нет пища и уходить.
Сказав это, туземец отвернулся, закрыл глаза и снова завыл свою песню. Лахрим понял, что больше ничего не добьется от энгла и вышел из комнаты.
«Чертовщина, какая-то, — размышлял он об услышанном. — Но у меня «сильный сердце». Это уже неплохо».
Но как бы он не старался скептично отнестись к словам Иу, памятуя о том, что тот сказал про Бессмертную Смерть, свет он решил в комнате не выключать.
4.
Это ли помогло, или усталость взяла свое, но кошмары его на этот раз не мучили. Он едва ли не впервые со времени прибытия на эту планету наслаждался сном, но недолго.
Перед самым рассветом Лахрима разбудил громкий крик. Он услышал шум в коридоре и быстро вскочил с кровати. Некоторое время он не решался выглянуть.
Он с огромным удовольствием закрыл бы замок, но боялся, что его услышат. Лахрим стоял почти не дыша и молил всех богов, чтобы причина шума не заглянула в его комнату.
Он не смог заставить себя выйти даже, когда услышал, как открываются соседние двери, а в коридоре раздаются шаги.
— Тревога, проникновение! — загремел голос Штеера. — Почему эта тварь сюда как домой заходит? И почему здесь везде выключен свет? Где туземец?
Лахрим собрался с силами и вышел из отсека. Коммандер стоял слева по коридору перед дверью столовой. Лахрим подошел к капитану.
— Вломился сквозь окно, — кивнул Штеер внутрь комнаты.
Лахрим увидел здоровую дыру с висящими кусками металлических рамы и жалюзи с палец толщиной. Пол усеяли обломки. На обеденном столе блестели несколько параллельных борозд, видимо, следов от когтей.
— Где туземец, черт возьми? — воскликнул Штеер.
— Он здесь, капитан, — раздался голос Миляны неподалеку.
Штеер с Лахримом направились к ней. Великанша стояла в комнате энгла. Иу лежал перед ней лицом вниз в луже крови. Вокруг были разбросаны ритуальные свечи.
Подошедший Хольм присел рядом с туземцем и положил руку на шею.
— Надо думать, мертв, — медленно произнес Штеер. — Вряд ли дикарь уснул в луже томатного сока.
— Я принесу пакет, — сказал поднявшись Расмус.
— Да, отнесем его в криокамеру корабля, — согласился коммандер. — Здесь ему больше делать нечего.
Лахрим почувствовал, как сзади кто-то подошел. Он обернулся и увидел Анду. Выглядела она не слишком хорошо. Растрепанные волосы, синяки под глазами. От косметики на ее лице уже давно не осталось и следа.
Девушка выглянула из-за его спины и ее глаза расширились от страха. Ее губы беззвучно зашевелились. Она что-то бормотала. Потом обвела комнату невидящим взглядом и пошла к себе.
Лахрим с тревогой следил за тем, как девушка, словно привидение, шла по коридору. Он хотел пойти за ней и попробовать как-то вывести ее из близкого к ступору состояния, но у судьбы в лице Штеера были другие планы.
— Миляна, заварите окно в столовой, — приказал коммандер великанше. — Возьмите стажера в помощь. Пускай он там мусор уберет.
Миляна и Лахрим беспрекословно подчинились, тем более что огромную дыру из комплекса на улицу надо было заделать в кратчайшие сроки. Она несла людям слишком большую опасность.
Но Миляна сначала заглянула в другой конец коридора, в медицинский отсек. По ее спокойной реакции Лахрим понял, что зверь туда не забредал и Платт в порядке.
Вскоре Лахрим с пакетом в руках собирал мелкие обломки в столовой. Миляна тем временем приваривала к дыре толстую металлическую столешницу. От нее даже не отрезали ножки. Она целиком перекрывала все окно.
Лахрим закончил с крупным мусором и уже хотел пойти за вакуумным мусоросборником для мелкого. Но напоследок его потянуло заглянуть за крайний стол.
Уже на подходе в ноздри ударил запах металла. Не ожидая ничего хорошего, Лахрим отодвинул стул и отпрянул назад, увидев кучу кожи.
— Надо позвать капитана! — крикнул он, пятясь, Миляне. — Я тут нашел кое-что.
3-я глава
1.
— Тварь линяет, — сказал Штеер, — поддев кусок шкуры, а это была именно она, металлическим прутом оторванным ночным гостем от жалюзи.
— Вам это пригодится для анализа, доктор? — посмотрел он на Расмуса, пришедшего вместе с ним.
— Я не думаю, что это сильно отличается от первого образца, — покачал головой Хольм. — Но я возьму пробу ткани.
— Куда интереснее было бы исследовать то, что ушло наружу, — многозначительно произнес он, — Но это предполагает встречу с ним, а я никому этого не пожелаю.
Лахрим заметил, как после этих слов Штеер бросил на медика странный пристальный взгляд. Затем коммандер задумчиво опустил глаза и вышел из столовой.
Через час, когда встало местное солнце, Миляна и Лахрим отнесли завернутого в полиэтилен туземца на корабль. Они осторожно положили его в ванну и закрыли прозрачную крышку.
Лахрим чувствовал себя нехорошо. На него сильно повлияла смерть энгла. Она напоминала о кровожадном безжалостном звере, бродящем где-то рядом и ждущем новых жертв.
Но не только хищник был причиной подавленного состояния Лахрима. К удивлению его самого он успел привязаться к туземцу за несколько недель знакомства.
Он бросил последний взгляд на Иу. Пакет соскочил с лица энгла. Из под быстро покрывающейся инеем крышки на Лахрима смотрели пустые глаза, еще недавно наполненные жизнью.
На улице он взглянул на красное светило. За огромным фиолетовым диском виднелся лишь тонкий серп. На планете царил сумрак, грозящий в ближайшие
