— Здравствуйте, Людмила Сергеевна, а к Насте можно?
— Конечно можно, она тебя очень ждёт. Что у тебя с лицом?
— А, пустяки. Просто упал.
Я прошёл к Насте. Она лежала на кровати. Увидев меня, она заплакала. Я подошёл к ней, отдал букет. Она его быстро положила на кровать, и мы бросились обниматься и целоваться. Настя плакала от радости, от того, что я снова пришёл. Наши сердца бились очень быстро. Настя чувствовала, что я её, как и прежде, очень люблю. Мы целовались и не могли остановиться, а также обнимали друг друга очень крепко.
— Прости милая. — заговорил я. — Прости родная, что вчера не смог прийти.
— Я простила. Я так боялась, что ты меня бросил. Не оставляй меня одну.
— Ну что ты, родная моя, я тебя никогда не брошу. Мы всегда будем вместе. Я тебе обещаю. Я тебя сильно-сильно люблю!
— Я тебя тоже очень люблю! Что у тебя с лицом?
— Ничего милая, пустяки. Нам теперь никто не помешает быть вместе. Андрей с Никой за решёткой.
Она была, как и я, очень рада. Наконец мы можем спокойно вздохнуть, наконец закончились наши мучения, но только не все. Настя боялась, что нашим отношениям будет препятствовать отец.
***
Через два дня наступил новый год. Я пришёл к Настеньке в обед. Вечером пришёл Виктор Михайлович. Он прошёл в комнату к Насте. Я сидел на стуле, а Настя лежала на кровати.
— Здравствуйте, Виктор Михайлович. — сказал я.
— Не могу сказать тебе того же. — сухо ответил он. — Ты что тут делаешь?
Тут в комнату зашла Людмила Сергеевна.
— Я пришёл проведать Настю. — твёрдо ответил я.
— Проведал? Теперь попрошу тебя из моего дома.
— Витя, — сказала Людмила Сергеевна, — оставь их в покое. Они любят друг друга, и Саша останется у нас отмечать новый год.
— Любовь? — удивился он. — Какая у них любовь. Одни страдания, мучения и переживания. Он ломает жизнь нашей дочери, а ты так спокойна? Ты не видишь, что из-за него наша дочь стала инва…
— Хватит. — закричала Настя. — Я люблю его и буду с ним даже против твоей воли.
— Я делаю это ради твоего блага. Если ты меня ослушаешься, ты мне не дочь.
Настю, как будто, ударили по больному месту. И кто? Её родной отец заставил выбирать между отцом и любимым. Она погрузилась в себя. Ей было больно слышать такое от отца. Тем временем Виктор Михайлович продолжал:
— Люда, я должен спасти нашу дочь. Парень, вставай и на выход.
Делать нечего, хоть и больно до слёз, что снова разлука. Я начал вставать, а Настя шепнула мне: «Обними меня». Мы обнялись. Виктор Михайлович увидев это, взял меня за руку и начал оттаскивать. Настя закричала:
— Нет, папа, не надо. Я без него умру.
— Ты без него наоборот, цвести будешь.
Тут Людмила Сергеевна начала его от меня оттаскивать. Мы с Настей всё же успели на мгновение обняться, затем, Виктор Михайлович, меня выпроводил.
На улице под её окном на снегу я написал: «С НОВЫМ ГОДОМ! ЛЮБИМАЯ!» Затем чуть постоял и пошёл домой. Казалось разлука не покинет нас никогда, и с каждым разом всё больнее и больней. Ведь любовь в разлуке крепнет и становится сильнее.
Дома я прошёл в свою комнату, лёг на кровать, закрыл глаза и начал искать пути, как увидеть Настеньку.
В это время Виктор Михайлович был на кухне, а Людмила Сергеевна, вместе с Настей, в комнате. Настя не плакала, просто не было сил, но душа рыдала и было очень больно. Больно, что враг за решёткой, а мы всё ровно не вместе. Это уже казалось издевательской игрой, пять минутой безумного счастья, а затем дни бесконечной разлуки. Мама прекрасно знала, что твориться в душе дочери. Она знала, что наша любовь взаимна и очень сильна.
— Дочка, я знаю, как тебе сейчас плохо. Не держи боль в себе, поплачь немного. Завтра мы пойдём к нему.
— Спасибо мама. Я так люблю Сашу. Он для меня давно стал родным человеком. Я без него не могу. Если папа всерьёз поставит условие — он или Саша, прости, но я выберу Сашу.
— Я знаю, дочка, я знаю, доченька. Вы с Сашей достойны любви и счастья навсегда.
Настя была так рада, что мама её полностью понимает.
Под бой курантов мы с Настей загадали одно и тоже желание: быть всегда вместе. В обед к нам в гости пришли Настя и Людмила Сергеевна. Наши мамы прошли в зал, а я Настеньку провёз к себе в комнату. Едва закрыв дверь комнаты, мы начали целоваться, а потом начали разговаривать.
— Если папа, — начала Настя, — поставит условие — он или ты, знай я выберу тебя.
— Я надеюсь до этого не дойдёт. Ты поговори с отцом, и объясни, что тот, кто нам мешал, сейчас за решёткой.
— Я, если честно, его боюсь.
— Не бойся, родная. Он же твой отец и всё поймёт. Я обещаю, больше не одна слезинка не упадёт из твоих глаз.
Мы обнялись. Нам стало так тепло. Мы слышали биение сердец друг друга, и казалось, что они давно превратилось в одно целое.
Через три дня я пошёл к Сергею на работу. Сегодня он будет допрашивать Андрея. Настя тоже хотела пойти на допрос, но я её отговорил, чтобы она не нервничала. Я к нему пришёл, как и договаривались, к девяти часам утра. Там уже была Вера. Она тоже хотела присутствовать на допросе.
— Ну что, — начал Сергей, — сейчас приведут Андрея. Во время допроса нельзя задавать вопросы. Его буду допрашивать только я. Понятно всё?
— Да. — ответила мы с Верой одновременно.
Тут привели Андрея. Его завели в кабинет, и он увидел меня и Веру. У него глаза были, как у зверя, загнанного в клетку.
— Расскажешь всё сам или вопросы задавать? — начал допрос Сергей.
— Сам. — ответил Андрей. — Это началось ещё в школе. Я был влюблён в Лену Гладову, а
