фестивальную маску! Метеоритный дождь не ожидается, присоединяйтесь и развлекайтесь! Добро пожаловать на Фестиваль Процветания!
Голос глашатая несся через весь город, проникая в каждый угол. Из ее укромного места на одной из крыш, охотница видела яркие знамена Пламенного Дождя. Прилавки были бесчисленны, толпа выглядела по-особому, от масок улыбающихся крысят до самых экзотичных нарядов. Платья и костюмы были украшены яркими ленточками. Барабаны, пентаарфы, флейты — музыка гладко струилась, задавая тон этого вечера.
Пламенный Дождь подготовил набор самодельных декораций из грибной древесины и небесного металла. Самый большой, самый дорогой стол был на площади, наверху самой высокой платформы. Самой экзотической едой наслаждались персоны в самый роскошных нарядах, с огромными плащами и наплечниками, с шляпами и париками. Эти персоны отлично проводили время, несмотря на жуткую декорацию прямо перед ними.
Веревочная петля, свисавшая с декорации, вызывала у Зури тревогу.
— Мне что-то не нравится как выглядит та конструкция, Флекс…
— Я… кажется, знаю, для чего она. Тебе понравится еще меньше.
Лежа на животе, охотница прокрутила колесо, и небеснометаллические фрагменты последовали ее команде. Фрагменты парили в воздухе, склеенные ее эссенцией. Они формировали кольцо, круглое зеркало из эссенции, через которое Зури видела отражение фестиваля. Легкое касание, фрагменты сделали оборот, и отражение приблизилось. Охотница видела все будто вблизи, будто бы она была внутри толпы. Она даже слышала эхо звуков.
Эту скрытую силу дара Фэйза охотница разгадала лишь каким-то чудом. Флекс не разделял ее энтузиазма. Он сидел напротив колонны, вне поля ее зрения, время от времени бросая взгляд в кольцо.
— Следуйте за ориентирами, чтобы найти офисы обмена жетонов, дорогие гости! Присоединяйтесь к Фестивалю Процветания! Бесплатная еда и напитки, уникальные товары с уникальными скидками, лишь этой луной! Особое событие начнется через несколько минут, пьеса под названием «Судьба Предателя»! Собирайтесь вокруг виселицы, собирайтесь, чтобы не пропустить это чудесное представление!
— Пьеса, ага… — Зури фыркнула. — Как они могут быть настолько жестокими?
— Власть развращает, — сказал Флекс.
Толпе не терпелось увидеть эту «пьесу». Народ медленно собирался вокруг места событий. Они могли свободно перемещаться везде, кроме нескольких частей площади — богатой платформы и самодельной дороги, от одной из улиц к виселице. Охотница видела, как жестко вышибалы отталкивали тех, кто забредал не туда. Не привиделось ли ей это? Никто не начинал драки, никто не Расковывал глаза. Зури не могла понять атмосферу празднества, почему толпа ее разделяла. Им было все равно на грубость вышибал, они пришли сюда за своим кровавым представлением.
— Последний шанс захватить бесплатные напитки, дорогие гости и жители Пламенного Дождя! Сейчас начнется представление! Поаплодируем спонсорам этой луны, барону Джиксу, барону Лефрейну и баронессе Тари, что одарили фестиваль своим почтенным присутствием! Дайте им самые громкие аплодисменты, героям Коллектива, легендам Пламенного Дождя…
— Спасибо, Карвин, — прервал его голос.
Зури немедленно повернула колесо, переключив внимание на источник голоса. Голос был мягким, но громче, чем у глашатая, ведь говорящий конус барона был более сложным и массивным. Барон был зереем в возрасте, с длинными черными волосами и закрученными усами. Его хрупкое сложение выглядело громоздким из-за кричащих одежд, что он носил — царским наплечникам, белому меховому плащу, хитиновому корсету, огромной шляпе с еще более огромными перьями. Держа позолоченную трость, он превратил свой стул в настоящий трон.
— Барон Лефрейн! Аплодисменты!
Толпа взорвалась в аплодисментах. Барон лишь мягко кивнул.
Через дар Фэйза, Зури осмотрела стол правителей. Он был достаточно забитым и хорошо защищенным. Она насчитала семнадцать персон, и это не считая вышибал. Персоны были одеты в похожем стиле, однако их иерархия была ясна как яркосвет.
Лишь три персоны были во главе стола, одетые в самые кричащие одежды. Леди справа от Лефрейна носила башню из парика, ее платье было как ковер. Джентльмен по левую руку выглядел нахально, его торс был обнаженным. Он выглядел намного младше, но в остальном он походил. Все они были зереями.
— Как они вообще двигаются в этих странных одеждах? — пробормотала охотница. — Платье леди выглядит как кошмар…
— Звучит так, будто ты хочешь примерить этот кошмар на себе, — сказал Флекс, ухмыльнувшись в зеркало.
— Что, нет! Ну, разве что ради опыта…
— И затем, конечно же, сжечь его на костре.
— Лишь после того, как ты скажешь, как я выгляжу! — весело ответила Зури. Ее энтузиазм быстро пропал. Память о темнице была свежа. Она жгла, неважно, как охотница пыталась подавить ее. Зури вернулась обратно к колесу. Флекс не ответил, присоединившись к обозрению.
— Вы делаете нам слишком много чести, — продолжил Лефрейн, лишь шквал хлопающих рук утих. — Эта луна не о нас. Она о вас, великолепный народ всего мира. Это вашим тяжелым трудом и усердием, поколение за поколением, мы создали эту цивилизацию в Зерейском Крае. Оплот среди бесконечных руин, шанс на лучшее будущее, это бы никогда не свершилось без вас. Коллектив тепло приветствует вас на Фестивале Процветания. Да начнется представление.
Еще один шквал аплодисментов, ликование толпы. Барон отложил конус в сторону, делая глоток из своего древнего кубка. Без колебаний, глашатай объявил,
— Теперь, дорогие гости и жители, встречайте злодея этой пьесы! Отвратительный, гнилой зерей, что предал Коллектив и хладнокровно убил достойную личность! Покойся с миром, Джаколм, Коллектив будет помнить тебя и твой бесценный вклад. Ты больше не с нами, но убийца здесь, чтобы ответить за свое злостное преступление! Приведите Джаки!
Зурины пальцы были беспокойны. Она не могла держать круг ровно, борясь с дрожью в груди. Под неодобрение толпы, два вышибалы вели скованного парня в сторону виселицы. Бессонный, избитый, наряженный в унизительную розовую мантию, он шел невольно. Его почти тащили.
Глаза охотницы текли дождем. На это было невозможно смотреть. Возведенный на платформу, под ревущий бой барабанов, Джаки был один против озлобленной толпы, против вышибал, против баронов и их свиты. Его глаза были завязаны, его руки закованы за его спиной.
Гнилой фрукт попал Джаки в лицо, его губы дрогнули. Местные сливки общества шептались между собой, их выражения были веселы. Они были как стервятники на пиру.
— Развяжите ему глаза и дайте конус, — сказала баронесса Тари, держа свой собственный конус между глотками сока. — Я вижу, этому мальчику есть, что сказать.
— Слово баронессы! Пусть говорит преступник! — объявил глашатай.
В мгновение, приказ был выполнен. Охотница вздрогнула, видя отражение его золотых глаз. В них не было страха, лишь протест, что жил даже в цепях. Один из вышибал приложил металлический конус к губам Джаки. Музыка притихла, освобождая место для речи.
— Прошу тебя, Джаки, — сказал Лефрейн. — Я уверен, ты считаешь, что с тобой поступили
