Твой грязный рот вовсе не заслуживает моей ласки, но все равно хочу его.
Его губы с силой нажимают на мои. Антон продолжает сдавливать мне щеки, терзая рот своими губами.
Я начинаю дергаться, хочу освободиться, но это бесполезно – голова в тисках его рук, а запястья крепко связаны за спиной. Но я все равно брыкаюсь из последних сил. Скулю и ною. Молю Бога вразумить Антона, пока не стало слишком поздно.
Муж вдруг отстраняется, разжимая захват на челюсти. У меня есть буквально доля секунды, чтобы предположить, что мужчина внял таки моим слезам, перед тем, как та же самая ладонь оставляет на моей щеке прожигающую звонкую пощечину.
Я взвываю от боли и моя голова пошатывается, но ее быстро возвращают в прежнее положение.
– Маленькая моя… Любимая девочка… – теперь уже ласково говорит Антон, поглаживая место удара. Если сказать, что я в ужасе, это не передаст даже одну десятую всех чувств, которые я сейчас испытываю. – Я так люблю тебя… Тебе нужно было всего лишь вернуться ко мне, когда я просил. Просто начать сначала. Я готов был забыть то, что ты трахалась с другим. Я готов был на все ради тебя, а ты? Что сделала ты?
Мои губы предательски дрожат. Я не рыдаю только потому, что паника перемешала внутри все ощущения, заполнив собой каждую клеточку тела, не оставив больше ничего. Только страх и ломоту в теле.
– Ты плюнула мне в лицо. Растоптала мои чувства. Предпочла быть шлюхой Руслана… И это стало огромной ошибкой, моя девочка… Большой, непростительной оплошностью…
Ладонь Антона оставляет мою щеку и тянется к пряжке ремня. Я прекрасно знаю, что все это значит.
– Нет, пожалуйста, нет, – мотаю головой настолько, насколько позволяет удерживающая ее сзади мужская рука.
– Да, малыш, да. Теперь только так, раз по-другому ты не можешь, – голос мужа становится до тошноты противным, будто только сейчас я, наконец, увидела его настоящего.
В домик снова пробивается яркий луч света.
– Оставь ее в покое! – не терпящий возражений голос раздается от двери.
– Да, малыш, да. Теперь только так, раз по-другому ты не можешь, – голос мужа становится до тошноты противным, будто только сейчас я, наконец, увидела его настоящего.
В домик снова пробивается яркий луч света.
– Оставь ее в покое! – не терпящий возражений голос раздается от двери.
– А то что? – рычит Антон.
– А то я передумаю выполнять свою часть сделки, – баритон начинает принимать знакомые очертания, я узнаю его.
Мужу приходится отпустить меня и зачехлить причиндалы обратно в джинсы. Он выпускает из тисков мою голову, и я обессилено облокачиваюсь о стену.
– Держи себя в руках, если хочешь, чтобы я помог тебе, – негодует Тимофей.
– Ты обязан это сделать, потому что я уже исполнил все, о чем мы условились, – Антон разговаривает с другом Руслана в той же манере.
– Когда я уеду, можешь хоть грохнуть ее, но пока я здесь, чтобы пальцем суку не трогал. Мне не нужны лишние проблемы, ясно?!
– Сколько времени еще нужно? – вместо согласия отвечает мой муж.
– Я работаю над этим. Думаю, дня три, и он улетит в Москву. Тогда можешь делать все, что захочешь.
Меня ситуация дико пугает. Хочется подавиться слезами, и меня снова тошнит. Опять вырывает в ведро.
– Что с ней? – уточняет Тимофей у Антона вместо того, чтобы спросить у меня. Видимо, я ему настолько противна.
– Не знаю, – бурчит тот. – Может, перенервничала, или последствия принудительного сна – все что угодно!
Друг Руслана вдруг вспоминает о том, что я тоже могу поучаствовать в разговоре, и приближается ко мне.
Я вжимаюсь в стену, будто это спасет. Но все происходит на автомате, мне просто хочется защититься. Больше всего я боюсь, что он снова станет меня лапать или ударит.
Мужчина садится на корточки рядом со мной, заглядывая в глаза.
– Месячные когда были? – интересуется он.
– Что? – я пугаюсь неожиданного вопроса.
– Текла когда последний раз? – грубо повторяет Тимофей.
– Она на таблетках! – сзади раздается голос мужа, а я качаю головой.
Мой жест, видимо, совсем от него не укрывается.
– Что значит “нет”? – цедит он. – Ты два года их пила!
– Я бросила, как только мы приехали в Бруски. Нам нужны были деньги, а контрацептивы стоят дорого. Надо было экономить, – всхлипываю я.
– Или ты просто захотела себе еще одного ребенка! – негодует Антон. – Это мне ты не давала шанса, а от Катаева решила второй раз залететь?
– Успокойся! – недовольно обрывает Тимофей. – Завтра куплю тест, и мы все узнаем. Молись, дрянь, чтобы он казался отрицательным.
Меня точно разрядом тока прошибает, когда я вспоминаю про секс в подсобке. Руслан нагло кончил в меня, а потом дал денег на экстренную контрацепцию.
Я же благополучно про это забыла, а те средства пустила на лекарства для Дины, была так увлечена ее лечением, что про себя даже не вспомнила.
Теперь жутко осознавать это. Если опять окажусь беременна от Руслана, то я просто не знаю, что делать. Как я могла быть настолько глупой? Как смогла допустить такое?
Сердце снова ускоряется от волнения, меня бросает в жар. Даже ноющие запястья уже практически не ощущаются на фоне нового стресса.
Но я ни за что не откажусь от малыша, если мои догадки подтвердятся. Грудью лягу, но маленького защищу.
Мужчина поднимается с колен и снова обращается к моему мужу, но я перебиваю его:
– Зачем вы все это делаете? Я не понимаю… После нашего разговора я больше не общалась с Русланом, мы даже не виделись. А тогда, на банкете… Это управляющая вынудила меня обслуживать вас, я ничего такого не хотела!
– Я знаю, – неожиданно отвечает мужчина. – Я заплатил ей приличную сумму за твое присутствие. Мне нужно было проверить и Руса тоже. Его реакцию на приставания Толяна, который, кстати, отлично справился со своей ролью.
– Так вы подстроили все?! Но это мерзко! – от негодования и обиды мой голос становится громче и раздраженнее.
– На войне все средства хороши, Саша. А проигрывать эту войну я не намерен. Мне пора в отель. Руслан не должен ничего заподозрить. Так что корми ее, и уходим.
– Он в прошлый раз-то ничего не понял, сейчас
