В. Курышева, занимавшего в то время должность заместителя начальника главка. Проектантом корабля стало Ленинградское ЦКБ «Айсберг» Минсудпрома, заводом-строителем – Балтийский завод имени С. Орджоникидзе. Головным разработчиком системы «Коралл» было назначено ЦНПО «Вымпел» Минрадиопрома.
К созданию системы «Коралл» было привлечено более двухсот НИИ, КБ, заводов-изготовителей и монтажно-настроечных организаций. Головной организацией по проведению монтажно-настроечных работ на комплексах и в системе «Коралл» в целом, по проведению заводских испытаний, обеспечению государственных испытаний и по сдаче системы Военно-морскому флоту было назначено Производственное объединение «Гранит»[91].
Для сбора огромного количества разведданных о пусках баллистических американских ракет необходима была электроника с невиданными по тем временам возможностями. Над её созданием для «Урала» трудились сразу 18 советских министерств со своими КБ и НИИ. Оснащением уникального корабля спецаппаратурой занималось специально созданное для этой цели Ленинградское производственно-техническое предприятие.
То, что получилось в итоге, назвали корабельной системой наблюдения «Коралл». Её основу составляли семь мощнейших радиоэлектронных комплексов. Для обработки получаемой информации на «Урале» смонтировали уникальный, для своего времени мощнейший вычислительный комплекс, состоящий из нескольких ЭВМ «ЕС-1046» и «Эльбрус». С их помощью можно было расшифровывать характеристики любого космического объекта на удалении до полутора тысяч километров. Кроме того, в комплекс разведывательной аппаратуры корабля входил «фотоаппарат» с диаметром объектива около 1,5 метра. Специалисты утверждают, что экипаж «Урала» способен был по составу выхлопных газов двигателей баллистических ракет определять даже секреты состава их топлива…
С первых же дней строительства корабля возникли определенные «трения» с Балтийским заводом. ГПТП и завод по-разному понимали роль и место системы «Коралл» на корабле. В судостроении сложилась определенная практика строительства. Она предусматривала, что корабли оснащаются отдельными средствами или комплексами вооружения по договорам, которые предприятия-изготовители вооружения заключают непосредственно с заводом-строителем корабля. Финансирование при этом также ведется через завод-строитель. Функции же корабля как источника энергообеспечения и транспортного средства, обеспечивающего перемещение системы «Коралл» в тот или иной район Мирового океана, судостроителями не воспринимались или воспринимались с трудом. Их недоумение вызывал порядок финансирования работ, осуществлявшийся не через завод-строитель. Поэтому к системе «Коралл» заводчане стали относиться, как к «чужому» средству родного корабля. В результате несколько лет ушло на взаимную «притирку» интересов, пока проектанты и строители корабля не согласились с особой ролью системы «Коралл».
В декабре 1988 года, после завершения государственных испытаний, был подписан акт о приеме корабля «Урал» с системой «Коралл» в состав ВМФ СССР. А в августе 1989 года корабль под командованием капитана 1-го ранга Ильи Кешкова отправился в двухмесячный переход к месту постоянного базирования на Тихом океане. В походе корабль-разведчик скрытно сопровождала наша многоцелевая атомная подводная лодка. Множество разведывательных самолётов и кораблей стран НАТО терялись в догадках: зачем русским вдруг понадобился этот океанский гигант с космическим антеннами?
На первых порах всё складывалось великолепно. Экипаж по дороге в тихоокеанскую базу опробовал возможности своей разведывательной аппаратуры. Без труда за тысячу вёрст был обнаружен старт американского космического челнока «Колумбия». Потом – вывод на орбиту с территории Соединенных Штатов двух спутников оптико-электронной и радиотехнической разведки, запущенных по программе «звездных войн». О таких мелочах, как попутная фиксация параметров радиолокационных станций, расположенных по пути иностранных военных баз, а также сопровождавших «Урал» натовских кораблей и самолетов, не стоит и упоминать.
Однако в то время никто и предположить не мог, что первый поход дорогостоящего уникального корабля окажется одновременно и последним. После прибытия на место базирования (залив Петра Великого, бухта Стрелок, ЗАТО Фокино) экипаж начал подготовку к боевому походу в район испытательного ракетного полигона ПРО США на атолле Кваджелейн. Однако этот поход так и не состоялся. Долгое время экипаж атомного корабля, даже с помощью специалистов Балтийского завода, не мог устранить неисправность в системе охлаждения корабельной ядерной установки. Выпускники военных сухопутных училищ и академий – специалисты по эксплуатации уникальных комплексов системы «Коралл», МВК «Эльбрус» и функционального программного обеспечения – в тогдашних условиях не желали больше служить на флоте и стали пачками списываться на берег.
Проблему эксплуатации бортовой ядерной установки и основных комплексов системы «Коралл» Военно-морской флот не мог решить в течение нескольких лет. После распада СССР аппаратура была законсервирована, а технологические помещения заварены. Такой бесславной оказалась судьба большого атомного разведывательного корабля «Урал» с системой специальных технических средств разведки «Коралл».
Вот что писали в своих блогах специалисты Тихоокеанского флота. «Причальной стенки для него не приготовили. Как не приготовили до этого ничего подобного для тяжелых авианесущих крейсеров “Минск” и “Новороссийск”. Поэтому ни топлива, ни пара, ни воды, ни электричества с берега на корабли подать было невозможно. Их дизель-генераторы и котлы молотили безостановочно, выбивая драгоценный моторесурс, расходовать который полагалось лишь в походах. Неудивительно, что те крейсера, по сути, “съели” сами себя и были списаны в утиль задолго до положенных сроков.
Теперь та же участь ждала и “Урал”. Он тоже большую часть времени стоял на швартовых бочках в заливе Стрелок. А летом 1990 года на атомном корабле-разведчике случился пожар, который вывел из строя кормовое машинное отделение. Выгорели электрические кабели, идущие от кормового котла. Больше года энергообеспеченность корабля обеспечивала только носовая машина, но вскоре сгорела и она. После этого всю энергию кораблю давали лишь аварийные дизель-генераторы.
Денег на ремонт не было. Командир корабля капитан 1-го ранга Кешков в отчаянии даже написал официальный рапорт тогдашнему Верховному главнокомандующему Президенту России Борису Ельцину. Как и следовало ожидать, ни денег на ремонт, ни ответа от начальства командир не дождался.
В итоге всех злоключений в 1992 году ядерные реакторы “Урала” заглушили, а его самого поставили к отдаленному пирсу, превратив в невиданных размеров офицерское общежитие. За это тихоокеанцы язвительно прозвали ССВ-33 “Урал” каютоносцем. А аббревиатуру ССВ стали расшифровывать так: специальный спальный вагон»[92].
Так что же, затею с атомным кораблем-разведчиком можно назвать адмиральской авантюрой? Да нет, конечно. Даже стоя на бочках в бухте Стрелок, «Урал» уверенно контролировал всю северную часть Тихого океана, перехватывая радиообмен в сетях ВМС, ВВС и ПЛО США и Японии. А если бы он смог подойти поближе к территории Соединенных Штатов, нам не пришлось бы сегодня сожалеть о бездумной потере по собственной инициативе разведывательного центра в кубинском Лурдесе.
Практически всё, что делали разведчики Главного разведывательного управления и ФАПСИ в Лурдесе, мог бы проделать и «Урал»: перехватывать любую информацию с американских спутников связи, наземных телекоммуникационных кабелей. Вплоть до телефонных переговоров американцев с собственных кухонь.
Узелок шестой
Не могу обойти в своих «узелках» модную нынче тему: роль «западных агентов
