Книга Избранница Дикой Охоты - Мари Дюкам

Глава 18. Возвращение всадника

Меня словно за волосы макнули в ледяную воду.

— И ты решил вспомнить об этом именно сейчас? — дрожащим голосом спросила я, вдруг остро ощутив свою уязвимость.

— Извини. Это больше не повторится.

Рейнар попытался отодвинуться, чтобы держать меня на расстоянии, но я будто окаменела от нахлынувшего унижения. Предлагала ему себя, словно шлюха за грош, а он попробовал и не оценил. Плата за связь со мной оказалась слишком высока.

Сглотнув горечь обиды, я неуклюже отползла в сторону. Трясущимися руками попыталась натянуть сорочку обратно на плечи, но попасть в рукава удалось не с первого раза. Действие зелья схлынуло, и меня затрясло от холода, тянувшего с озера.

— Агата…

Всадник снова попытался набросить куртку мне на плечи, но я шарахнулась от него, ободрав ладонь о землю.

— Не подходи!

— Мне правда жаль…

Рейнар положил куртку рядом со мной и отвернулся, чтобы я, наконец, могла прикрыть обнаженную грудь тонкой тканью сорочки.

Ах, ему жаль?! Теперь меня затрясло от гнева.

— Чушь! — выкрикнула так громко, что разбуженные птицы сорвались с деревьев. — Решил воспользоваться мной, но вовремя вспомнил, что с тобой сделает хозяин?!

Несправедливые слова срывались с губ, и я знала это, но желание уколоть всадника было слишком сильно. Тот молча подобрал рубашку, надел её. Когда он повернулся, его лицо застыло бесчувственной маской. Таким Рейнар был в первые дни нашей встречи. Как же легко я успела позабыть, что он мне вовсе не друг.

Что ж, я тоже умею по плохому.

— Ты отведёшь меня обратно к костру, — сухо велела я, еле сдерживая дрожь то ли от холода, то ли от злости. — И пока я буду освобождаться от этой треклятой помолвки, ты будешь ждать в стороне. Но не слишком далеко: хочу, чтобы ты всё видел.

— Агата, пожалуйста…

Его окаменевшее лицо бесило всё больше. Почему он так хорошо владеет своими чувствами? Почему его никогда не удаётся застать врасплох?

— Никаких «пожалуйста»! Ты будешь делать, что я скажу! — От собственного крика зазвенело в ушах.

— Хорошо, — вдруг согласился Рейнар. Лицо всадника оставалось невозмутимым, но сжатые кулаки, стиснутая челюсть говорили, что это спокойствие напускное. — Если ты так хочешь.

— Ты знаешь, чего я хочу, — хрипло произнесла я, дыша так, будто пробежала стометровку. — Но ещё я хочу сохранить Призыв. Ты сам сказал: как только Хейдрек получит меня в жёны, он заберёт себе магию. И тогда всё, мне конец. Единственный способ расторгнуть помолвку — потерять невинность. У меня нет выбора. И ты либо участвуешь в этом, либо стоишь на страже. Выбирай.

Наконец-то я бросила ему в лицо эти расчётливые слова, задвинутые поглубже реакцией тела. Мы стояли в метре друг от друга, и одновременно нас разделяла пропасть. Взгляд Рейнара скользнул по моим губам — этого хватило, чтобы задрожали колени, но я заставила себя выдохнуть. Теперь это не вопрос удовольствия, а способ выживания.

— Агата, выслушай меня. — Всадник медленно шагнул вперёд, наклонился к сброшенной на землю куртке. — Дай мне сказать, и потом я сделаю всё, что ты захочешь.

Помедлив, я кивнула. Рейнар приблизился ещё на шаг.

— Если ты это сделаешь, то Хейдрек убьёт тебя сразу же, как узнает, — тихо начал он, шагнув ещё ближе. Я замотала головой, собираясь возразить, но всадник продолжил говорить. — Разрыв помолвки приговорит тебя к смерти. Ты ценна ему до тех пор, пока он нуждается в твоей магии. Свадьба… — Он запнулся, словно хотел сказать что-то другое, но быстро поймал себя за язык. — Свадьба с повелителем купит тебе ещё год-полтора жизни. Расторжение помолвки убьёт завтра или, если повезёт, через неделю-другую. Я предлагал тебе уходить — за два дня мы бы попробовали затеряться в лесах. Но уже завтра к вечеру все окрестности будут под контролем всадников Дикой Охоты. Нам некуда больше бежать, Агата. И я умоляю тебя не делать глупостей. Не ступай на плаху раньше времени. Может, через год что-то изменится.

Под конец речи Рейнар стоял совсем рядом, но я не хотела на него смотреть. Я и слушать его не желала, но не могла отрицать убийственную правду его слов. Жгучие слёзы жгли глаза, катились по щекам, не сдерживаемые покинувшим меня гневом. Это тупик. Больше мне некуда спрятаться, не на что рассчитывать. Меня передёрнуло от омерзения, когда я мельком представила нашу с Хейдреком брачную ночь.

Всхлипнув от накатившего отчаяния, я уткнулась Рейнару в грудь и расплакалась. Он бережно погладил меня по спине, безмолвно утешая, а потом, накинув на плечи куртку, поднял на руки и понёс в сторону деревни. Свернувшись в клубок в его объятиях, я спросила, заикаясь от душащих слёз:

— Что будет с тобой?

— Ничего, — с кривой улыбкой ответил всадник.

— Врёшь, — прошептала я, обнимая его за шею.

Когда мы вернулись в дом лекарки, та уже давно спала. Рейнар тихо отворил дверь в мою комнатушку, осторожно опустил на кровать.

— Останься! — Я вцепилась в его ладонь, когда всадник собирался встать. В любой другой день я бы смутилась от собственного порыва, но не сегодня. — Не оставляй меня одну, пожалуйста. Я не буду… Мы не станем…

Рейнар всё понял без слов. Закутав меня в одеяло, он лёг на край кровати, притянув к себе под бок. Уже засыпая, в тусклом свете непогашенной свечи я заметила чёрное пятнышко на мизинце всадника. Словно след от ожога, оно притягивало взгляд. Проклятие действовало.

* * *

Когда я проснулась следующим утром, Рейнара рядом не было. Воспоминания о прошлом вечере заставили схватиться за голову. Вот уж правда, незабываемая ночь.

Откинув одеяло прочь, я пошла умываться. Мои немногочисленные вещи, собранные ещё день назад, уже ждали в сумке у порога. Я оделась в тёплые штаны, рубаху мужского кроя, зашнуровала сапоги, заплела локоны в свободную косу. Остался только дублет и плащ, который придётся тащить до барьера в сумке. Наконец-то вся одежда была мне в пору: её сшили специально по снятым меркам местные мастерицы.

Выйдя в общую комнату, я обнаружила за столом только Ретту. С хитрой усмешкой она пригласила меня завтракать, но не успела я набрать ложкой ещё горячую кашу, как лекарка поставила рядом с кружкой крохотный пузырёк.

— Вот, выпей, — велела она.

— Что это? — Наученная вчерашним опытом, я с подозрением посмотрела на старушку.

— Это не для тебя, а для ребёнка. Дети, зачатые в Цваэрнт, пользуются особым расположением Призыва. А это, — Ретта указала на склянку, — поможет сохранить дитя.

Щёки запылали жаром. Ну конечно, о чем ещё она могла подумать, если