что это никогда не закончится… Моча лилась на лицо, на грудь, на живот…
Они дружно ржали…
— Что? Горько? — спросил Никита.
— Горько, горько! — подхватили другие.
Мне хотелось провалиться сквозь землю от позора…
Нескончаемая струя наконец иссякла, и он, пошатываясь, начал запихивать свой «инструмент» в ширинку.
— На, промой горлышко, — Никита, открутив пробку с бутылки, направил горлышко к моим губам. Водка полилась мне в рот, и мне ничего не оставалось, как захлёбываясь, глотать её. Тепло наполнило мой пустой желудок, а потом стало распространяться по телу. С утра ничего кроме пары конфет я не ела, и алкоголь мгновенно всосался в кровь. Голова помутнела и закружилась…
Я смутно помню, как меня, придерживая за руки, вывели из туалетной будки во двор дома. По сугробам мы дошли до конструкции, которая представляла из себя, два деревянных столба, врытых вертикально в землю и металлической перекладины между ними. Может быть это был турник или станок для выколачивания пыли из ковров — не знаю.
Я, как была абсолютно нагая, в одних лишь туфлях и трое мужчин, в костюмах, шли, утопая в снегу к этому, стоящему в сугробе турнику. Я не понимала тогда, куда и для чего меня ведут — алкоголь в моём организме, притупил мой разум и полностью подавил во мне всякое желание к сопротивлению.
Меня поставили между деревянных опор и подняв руки закрепили скотчем по верхним углам конструкции — я едва доставала руками до металлической перекладины. Раздвинув мои ноги, они примотали их в районе лодыжек к столбам. Снега здесь было так много, что он почти полностью закрывал мои икры, и им пришлось ногами разгрести его немного в сторону, чтобы привязать меня.
Мои ноги раздвинулись широко в стороны, так что я даже почувствовала холодок в приоткрывшейся щёлочке.
Удар снежного комка в живот привёл меня в сознание. Подняв голову, я увидела, как ребята, отойдя метров на пять, лепят снежки, собираясь по-видимому использовать меня в качестве мишени.
«Так вот что они придумали», — пронеслось в голове.
Очередная их выдумка очень забавляла ребят, особенно Никиту, который весело хохотал, призывая их попробовать метнуть в обнажённую мишень. Это его первый снежок попал в меня.
Они дружно размахнулись, а я, закрыв глаза, хотела закричать, но удалось лишь глухо промычать — рот мой они тоже заклеили скотчем. Три снежка, с небольшим интервалом, разбились о моё тело, попав в плечо, в грудь и бедро.
— Вау! — восторженно закричали они.
Температура была около нуля или чуть ниже и поэтому снежки получались не плотными, но всё равно было больно от их попадания в неприкрытое одеждой тело.
Снег, рассыпавшись по телу, постепенно таял и капли стекали по коже, собираясь в области бёдер в маленькие ручейки.
— Стойте, я придумал! — воскликнул неутомимый на выдумку Никита, и побежал в сторону сарая.
Возвращался он уже с вязанкой бельевых прищепок.
— Так будет интересней, — сказал он, прикрепляя к соску моей груди одну из прищепок.
Это его действие моментально отозвалось нарастающей резью в груди, но сделать ничего я не могла, и мне оставалось только мычать от боли.
— Точно! — подхватил парень, ласкавший меня бутылкой и помогая Никите прикрепил одну из прищепок на второй сосок, — и победитель будет тот, кто собьёт все прищепки.
— А победитель придумывает новое испытание! — добавил Никита.
Нагнувшись, Никита в это время, прикреплял мучительные зажимы на мою киску — оттягивая половые губки и добавляя, одну за одной прищепки, так что я потеряла счёт им. Последнюю, с острыми краями и самую болезненную, он закрепил на клитор.
От боли и бессилия слёзы покатились по лицу… Жуткая боль с эпицентром в области моей бедной щёлочки, накрыла меня.
Они начали швырять снежки и большая их часть разбивалась о мои бёдра и живот — все старались попасть в мою писю. Вот, метким броском, пьяный парень сбил прищепку с левого соска, которая соскакивая, успела причинить напоследок жуткую боль.
Я жутко боялась каждого удара снежным комком. Каждый раз место его попадания было непредсказуемым и от этого было ещё страшней. Какой частью тела я почувствую боль от очередного попадания? Я закрывала глаза, стараясь не видеть момент броска. С другой стороны, я жаждала, чтобы поскорее с меня сбили все эти зажимы, которые доставляли невыносимую нарастающую боль…
Снежки летели в меня не переставая… Я была вся в снегу…
С каждой отлетающей прищепкой раздавался дружный победный возглас парней. А я вместе с облегчением испытывала боль…
Осталась последняя прищепка, на половой губке, которая никак не хотела слетать с меня. Град снежков сыпался на меня, парни вошли в раж, и видно было, что уже устали, но прищепка всё не отлетала. Теряя терпение, они стали подходить ближе. Мою письку с каждым новым снежком обжигало огнём. Лобок был уже красный от холода и постоянных ударов!
Слепив огромный снежный ком и подойдя почти вплотную, Никита, изо всех сил кинул его мне между ног. Если бы не скотч, державший меня, я бы наверно от этого удара отлетела бы метра на два.
— Ура! — раздался их победный клич.
Я жутко замёрзла. Мне было холодно, больно и страшно — что ещё они могут придумать…
— Шампанское в студию! — заржал, как сумасшедший Никита, — какая свадьба без шампанского!
Ребята дружно подхватили его смех… Никита, раскрасневшийся, побежал в сторону дома за шампанским.
Снег на моём теле медленно таял… Босые ножки в туфлях сильно замёрзли… Я дрожала от холода… Всё моё тело болело от холода и ударов.
Пока Никиты не было, ребята отрывались по полной: шлёпали по попе, по писе, по сиськам, выкручивали соски… Моё тело превратилось в сплошную боль. Мне хотелось только одного, чтобы всё это как можно скорее закончилось.
Никита вернулся с бутылкой шампанского и подойдя ко мне, нетерпеливо стал отдирать фольгу с горлышка. Потом аккуратно открутил проволоку…
Я не понимала, что он замыслил… Затем, так же аккуратно, он поднёс горлышко бутылки к моей щёлочке…
— У-ууу…, - заскулила я от ужаса.
Он вставил горлышко во влагалище и начал ритмичные движения вверх-вниз, встряхивая тем самым бутылку.
Ребята одобрительно засвистели.
Я c замиранием сердца ждала этого самого ужасного в моей жизни хлопка шампанского.
Хлопок был настолько глухой, что наверно никто кроме меня его не услышал, а вот во мне он отозвался резкой болью внизу живота. Потом было ощущение, что моё влагалище изнутри что-то быстро распирает… Мощным фонтаном шампанское, продавливаясь между стенками влагалища и горлышком бутылки, сильно пенясь, стало прорываться наружу под громкие возгласы подвыпивших ребят.
