почувствовал своё навалившееся одиночество, но сейчас не стал давать волю чувствам. Оперативно приготовил кровать, поставил заряжаться гаджеты, сходил в душ, прополоскал нательное бельё, повесив сушиться на батарее. Примерно через 20 минут с наслаждением скользнул под ещё прохладное одеяло и через минуту или две — уснул.
[1] Ракетные Войска Стратегического Назначения
А могли расстрелять?
Я сидел на высоком одиноком стуле посреди большого зала. Передо мной метрах в трёх-пяти стоял длинный стол, накрытый белой скатертью в пол. По другую сторону стола сидело семь человек в белых халатах и колпаках. Перед каждым из них лежали какие-то записи или раскрытые папки. По центру сидел самый главный и спокойным противным тоном повторял один и тот же вопрос: «Как вы здесь оказались?». Мне почему-то казалось, что делает он это без какого-либо смысла, не рассчитывая получить ответ, а просто нервируя меня. Я несколько раз подряд ответил: «Не знаю!» — не сработало. Казалось, что это будет продолжаться вечно, пока тот, что сидел справа внезапно не прервал главного вопросом:
— Вы знаете, какой сейчас год?
— Да, знаю, сейчас 1998.
Все за столом начали хаотично переглядываться и шептаться. Следующий к разговору подключился тот, что сидел левее центра:
— Это поразительно, коллеги, он думает, что сейчас 1998!
Все опять зашептались.
— Они отправили меня не в тот год, — попытался оправдаться я.
— Простите, а кто «они»? — поинтересовался крайний справа.
— Я не знаю, я имею в виду тех, кто отправлял, они ошиблись.
Почти синхронно все сделали какую-то пометку в записях. «Это очень плохо…» — подумал я. Мне не было страшно, я примерно догадывался, что происходит.
— А куда, Вы говорите, «они» должны были вас отправить? — подал голос крайний левый.
— Простите, я, наверное, не так выразился. Они вообще не должны были меня никуда отправлять.
— Занесите в протокол, коллеги, что субъект путается в показаниях, — прогнусавил главный.
«Это какой-то бред, — подумалось мне, — я что, Алиса в стране чудес?»
— Очевидцы говорят, что субъект весь первый день гулял по городу, — донеслось откуда-то сверху, видимо, из громкоговорителя.
— Мне нужно было встретиться с папой! — снова оправдываюсь я.
— Вы же только что сказали, что Вас отправили не в тот год, разве не так?
— Да, сказал.
— Субъект просидел, запершись в кабинке туалета почти два часа, — снова донеслось сверху.
Консилиум повторно начал шушукаться. «По-моему, мне конец…», подумал я.
— Вы подтверждаете эту информацию? — снова подал голос главный.
— Да, я просто…
— Как же можно кого-то встретить, запершись в туалете на два часа? — съязвил левый от центра.
— Мне нужно было выждать время, встречаться я планировал позже.
— Почему же вы тогда не пошли на встречу тому, кого встречали? — не унимался главный.
«А, действительно, почему?» — удивился я.
— Коллеги, его забросили не в то время, разве вы забыли? Поэтому он выжидал.
— На третий день субъект в уборной обтирался мокрой туалетной бумагой, — бесстрастно сообщали сверху.
— Вы признаёте себя виновным? — хором выкрикнул консилиум.
— Я не сумасшедший! — заорал я, — Не давите не меня, и я всё объясню.
Почему-то разом всё стихло, люди в белых халатах все, как один, выпрямились, положили руки перед собой, сплетя пальцы. Я хотел встать и подойти поближе, чтобы без крика спокойно всё объяснить, но сзади меня за плечо тут же схватила чья-то мощная рука. Я хотел скинуть её, но обнаружил, что на мне смирительная рубашка, а руки заведены назад.
— Вы же не будете делать глупостей? — мерзко поинтересовался главный.
— Да послушайте же вы…
— Мы не называем пока Вас сумасшедшим, это не наша задача, — мерзко улыбнулся самый правый.
— Вы понимаете, где вы находитесь? — почти без паузы сказал его коллега с крайней левой стороны.
— Полагаю, что да.
— Скажите нам, как вы сюда попали и мы вас отпустим, — тоном, не внушающим доверия пробубнил главный.
— Я не знаю, я сел в поезд в Казани…
— Почему же Вас тогда видели на Ярославском вокзале? — с нетерпением выкрикнул левый.
— Туда я пришёл пешком! — злобно прошипел я.
— Из Казани?
— Вы нарочно издеваетесь и хотите меня вывести из равновесия?
— Нет, мы хотим понять, как Вы здесь оказались — мы с этого и начали.
— Я говорил уже, что не знаю.
— Вы говорили, что Вас отправили не в то время, это-то вы откуда знаете?
«Может это такой тест, они специально меняют вопрос на «где» вместо «когда»?».
— Я не знаю, как я оказался в вашем 1998.
— Субъект по-прежнему думает, что он в 1998, — констатировал динамик.
— Давайте уточню, как вы оказались здесь, на этом стуле, Вы помните? — почему-то спокойно и без гнусавости спросил главный.
— Нет, не помню. Наверное, меня сюда посадили, — рука на плече недружественно усилила хватку.
— Он всё отрицает! Сестра, один кубик налоксона пациенту, — снова спокойно скомандовал главный.
Внезапно вторая рука схватила меня за горло, а между лопаток воткнулось что-то большое и острое, стремясь пронзить меня насквозь, я неистово закричал и потерял сознание.
— Зрачки не реагируют на свет, — услышал я незнакомый голос в темноте спустя какое-то время.
— Хорошо же его накачали, — ответил второй.
— Потише, он нас слышит, — предостерёг первый.
Ненадолго воцарилось молчание и темнота. Я был в сознании, но почему-то ни о чём не думал.
— Вы употребляли наркотики? — вдруг спросил первый голос.
Я понял, что вопрос на этот раз адресован мне.
— Нет, — ответил я и приоткрыл глаза.
Оба обладателя голосов сидели передо мной, один за письменным столом, второй справа на его крышке, сплетя руки на груди. Оба были в штатском.
— Говорите правду! — потребовал тот, что за столом. Мне сразу подумалось, что он по званию капитан.
— Я что, арестован?
— Нет.
— А почему я привязан к стулу?
— Это кресло…
— Допустим, но я всё равно привязан.
— Вы помните Ваше задание?
— Нет. Развяжите мне руки, я их не чувствую.
— Он же врёт нам! — вмешался второй, на вид лейтенант.
— Зачем Вас посылали, Вы помните? — перефразировал капитан.
— Кто посылал?
— Что последнее Вы помните?
— До того, как попал сюда?
— Да, до того, как Вас отправили.
— Я сел на поезд в Казани…
— Это вы уже говорили. Что помните после?
— После я очнулся здесь.
— Это бесполезный разговор, — вмешался лейтенант.
— Что вы от меня хотите, я же ничего не сделал?
— Именно поэтому мы с Вами и беседуем — Вы ничего не сделали из того, что Вам поручили.
— И забыл, зачем его посылали, — съехидничал младший.
— Я ничего не успел сделать, меня отправили в 1998.
— Всё верно, хотя бы это-то Вы помните. Какое у Вас там было задание?
— Не
