Неизвестный мне курсант разрубает щупальце огненной плетью, спасает меня, но сам подвергается нападению. На него со спины нападает тварь с множеством ног. Паундр, он сжимает в своих объятьях парня, пока я спешу к нему на помощь. Напрасно. Кости несчастного хрустят, и шея повисает. Но и это ещё не все, самое страшное еще впереди…
Твари безвременья всегда разрывают свои жертвы, им мало убить…
Предчувствуя дальнейшее, я не в силах смотреть, отворачиваюсь, стоя при этом на коленях на земле.
Вокруг умирают курсанты из моей группы, их осталось так мало… Мы все обречены. Слабаки… Я слабак!
Сжав грязь в кулаках, я резко поднимаюсь и срываюсь. С яростным воплем на устах начинаю махать оружием, убиваю тех, кого могу. И умираю сам. Пару минут и меня хватает сколопендра, она наваливается на меня со спины, и я оказываюсь похоронен под ней. Множество иглообразных лапок впиваются в кожу и начинают увечить мое тело. Больно, очень больно. Невыносимо больно! Прощай, сестра…
Резко я выныриваю из воспоминания, в котором парень скончался от боли.
Горло жжет от крика.
Я кричала, пока находилась в воспоминаниях.
Почему-то я была в главных ролях. Все-таки магия этого мира страшная штука.
Мои руки дрожат, и хронос в руке, в который я все же загрузила воспоминание, весь изгваздан кровью.
После того, как я ушла от ректора, я забежала по пути в общагу, положила розу в воду и перевязала руку, после чего убежала на пару.
Лучше бы не шла. Нет, этот мир не для меня! Он ни для кого вообще! С такой опасностью нужно валить от сюда, сверкая пятками.
Тут же людей разрывают, умертвляют ужаснее, чем пытки и реалии средневековья.
Мне нужно пережить еще одно вот такое воспоминание и сохранить его хрон! Я отказываюсь!
Одно дело, когда ты смотришь, как людей пожирает зомби, зная, что это вымысел, и другое, когда осознаешь, что погибают реальные люди в реальной жизни. Пачками. Ужасно. Мучительно. Молодые парни и не только.
И я сейчас стою рядом с тем, что способно легко треснуть и выпустить в этот мир множество премерзких тварей.
Словно вторя моим мыслям, с той стороны разноцветного щита, кто-то вдруг завыл и шарахнулся об преграду. Как в тот раз в лесу, я снова лицезрела сквозь яркое свечение мерзкую тварь. Только эта была другая. Хуже во сто крат.
Ужасная сколопендра из воспоминаний курсанта. Только в десять раз больше.
Да она размером с долбанного динозавра! И она вознамерилась проломить щит недалеко от меня!!!
И она это сделала!
Собственными глазами я смотрела, как по щиту идет трещина, а потом та, как в ведение лопается, и множество лап просовываются в образовавшуюся дыру, тянутся ко мне.
— Мамочка… — Пискнула, роняя из рук хронос.
— Не может быть. Наконец-то я ее нашла! — Разнеслось фанатичное по полю, проникая дальше в лес.
Это сколопендра заговорила?!
Тварь, уже наполовину вылезшая из-за преграды, ознаменовала свою победу над щитом и мою кончину радостным воплем.
Глава 17
Не знаю, как у меня не случился инфаркт, инсульт и сердечный приступ. Все вместе и разом. Но зато мой нервный тик, которым я обзавелась в этом мире, кажется, благополучно был излечен. Вот не зря говорят, что во всем нужно искать что-то хорошее! Вот и попыталась.
А потом, бросив это безнадежное дело, ломанулась прочь от щита. Были бы у меня тапки, я бы их, уверена, потеряла. А так я пока теряла нервные клетки. Как назло, вокруг почему-то не было людей.
Куда, ёпрст, все подевались?!
Страх за мою жизнь настолько сильно завладел мной, что я бежала настолько быстро, как не бежала никогда.
Словно я вообще уже и не была собой, а стала каким-то бегуном из национальной сборной. Мышцы окрепли, проснулись доселе неизвестные ресурсы моего тела.
Спустя пол минуты моего бега, я узрела спасение.
Камнем с неба передо мной рухнул Ариан собственной персоной. За его спиной развивались огромные крылья, а из-под верхней губы топорщились клыки. Парень натянул на себя личину вампира, сохранив свое лицо прежним.
Впервые в жизни я была настолько рада появлению человека. Впервые в жизни я настолько сильно обнимала кого-то.
От радости у меня чуть не потекли слезы счастья.
Спасена. Уж титрион-то точно сможет победить этот кошмар всех инсектофобов. И мой отныне!
Я вцепилась в парня как клещ, разве что ногу не закинула, титрион же в ответ приобнял меня, после чего, почувствовав, как я дорожу, сказала охрипшим голосом:
— Спокойно, Лисаб… — парень запнулся. — Все будет хорошо.
Будет, конечно, как только мы отсюда свалим! И вообще, неужели этот титрион тоже хотел назвать меня именем, которым иногда называл меня брат в шутку, за что впоследствии огребал от родителей.
Это что же получается… Если титрионы знают мое прозвище, называют меня им, то я…
Додумать я не успела, прервавшись из-за заревевшего вокруг нас пламени, распространяющегося по земле по кругу в нескольких метрах от нас.
Вообще происходящее вокруг как-то резко поменялось. Еще секунду назад я улепетывала от прорези в щите в гордом одиночестве и в след мне визжала сороконожка переросток, а теперь уже стояла в объятьях титриона, вокруг нас бушевало чёрное пламя, которое постепенно поднималось все выше и выше. Сквозь всполохи же еще можно было увидеть появляющихся из порталов парней, обтянутых во все чёрное и активирующих каждый свое оружие, которое планировали пустить в бой. Кто-то силой мысли обвивал огнём мечи, кто-то размахивая водными хлыстами, а кто-то шептал какие-то скороговорки, и вокруг них как будто сгущался воздух и начинал словно бы искрить.
А я усиленно удерживала себя от истерики.
С трудом, но я смогла рассмотреть появляющихся из порталов все больше и больше людей. Защитники. Они появлялись и вплетались в ряды студентов-старшекурсников боевиков, появившихся по зову Ариана или Тираса. Хотя последний сейчас активно открывал портал и отправлял через него адептов-первогодок.
Я своими глазами видела, пока стояла скованная надёжными руками Ариана, как напуганные и спешащие к Тирасу, стоящему гордым шкафом на фоне пугающего леса, адепты то и дело исчезали в воронки, стирающих их за пару секунд, как ластик стирает по желанию хозяина неудавшийся штрих у рисунка.
Помогали магистру пришедшие с ним боевики, исключая Ариана, заделавшегося моим принцем.
Боевики-пятикурсники топтались недалеко от Тираса и хмурись, а их губы, как и губы магистра, двигались.
Не будь они заняты спасением невинных студентов, то присоединились бы к сражение, которое вот-вот должно было начаться.
