его не интересуют. А может, привык к подобному и ничему больше не удивляется.
— Нет. Мед я люблю. Очень-очень, — Ванины руки, минуя мою тонкую ветровку, сжимают меня крепче, губы скользят по щеке вниз, к уголку губ, а я таю от нежности, снова прикрываю глаза, погружаясь в необычные, давно забытые ощущения желания. — Помнишь, я говорил, что загадал на первый звонок — возьмешь ты трубку или нет?
— Да, — удивляюсь, распахиваю глаза в ожидании ответа на загадку.
— Я загадал, что если ты возьмешь трубку, то мы обязательно с тобой встретимся, рыжик мой.
— Серьезно? А ты чего больше хотел — встретиться или полапать меня? — забавляюсь.
Иван засмеялся мне в шею, чем вызвал новую волну мурашек, но ладонь, смело подбирающуюся к груди, не убрал. Мало того, она продолжала медленно двигаться под ветровкой вверх, исследовать, и жар от нее проникал сквозь легкую кофточку. Подобралась к ближайшему холмику и замерла. Дразнится Ванька. Проверяет меня. А мне нравится. И стыдно одновременно за свою легкомысленность, за то, что позволяю его рукам хозяйничать под моей ветровкой.
— Ничего не могу с собой поделать. Слишком долго ждал нашей встречи.
— Ванька, ты маньяк! — полушепотом комментирую слова и действия мужчины, млея от таинства, что происходит между нами.
— Это ты на меня так действуешь. Никого больше не вижу и не слышу с первой минуты знакомства.
— Боже, боюсь представить, что меня ждет…
— А я боюсь, что не понравлюсь тебе.
— И поэтому такой смелый? Только увидел и сразу руки распускаешь? Чтобы наверняка всё и сразу?
— А ты против? Мне убрать руки? — игривый тон подсказывает мне, что мужчина тоже забавляется. Но руки убирает и по идее мне надо отстраниться, сесть подальше как приличной девушке, но… мне не хочется. Я снова хочу чувствовать себя желанной в объятиях Ивана. Смеюсь, откладываю розы в сторону и прижимаюсь к нему сама, обнимаю за талию свободной рукой и… задрав голову, целую… В губы. А чего медлить и терять время? Я же знала для чего ехала.
Иван замер на мгновение, а потом взял инициативу в свои руки. Обхватил мою шею ладонью и впился в мои губы глубоким поцелуем. Страстно, властно, безумно сладко.
Так мы и ехали по незнакомому городу какое-то время, целуясь на заднем сиденье такси, наплевав на приличия и присутствие постороннего мужика — таксиста, пока он не остановил автомобиль и не сообщил нам, что мы приехали к отелю. Только тогда мы с Ваней, взбудораженные, отлипли друг от друга и заторопились прочь из машины.
Две девушки на ресепшене не без интереса разглядывали нас, довольных и обнимающихся, подходящих к их стойке за ключом от номера. Надеюсь, чемодан на колесиках не вызвал у них мысли, что Ваня привел девочку по вызову?
— Ой, Иван Алексеевич, а к вам жена приехала, — не то вопрос, не то утверждение произнесла особо любопытная девушка-администратор, протягивая ключ Ване.
Где жена? Кто жена? Я хотела, было, головой покрутить, посмотреть о ком они говорят, но расслабилась, когда Иван притянул меня ближе к себе и заулыбался как чеширский кот:
— Приехала, — и снова коснулся моего виска губами. Подыграла ему — сделала подобающее лицо "жены".
Не выпуская меня из обьятий, Иван развернул нас и к лифту повел. Я попой чувствовала завистливые взгляды девчонок. Ох, и горела она у меня. Еще бы! Я б на их месте тоже завидовала.
И в лифте жмемся с Ванькой друг к другу и по коридору идем, не отлипая…
Ваня открыл дверь в номер и пропустил меня первой. Вкатил чемодан, поставил его у входа, сумку положил на мягкий пуфик. Задержался там, наблюдая за моими действиями. Я же, скинув кроссы, прошла вперед, разглядывая наше временное жилище.
— Ого! Вот это хоромы! Люкс? — не смогла удержаться от восторга.
— Почти, — с улыбкой ответил мужчина.
Не знаю градацию в гостиницах по категориям (все-таки первый раз в жизни путешествую), но этот номер мне кажется шикарным. При взгляде на широченную кровать, заправленную белоснежным покрывалом, я смутилась.
— Вот это траходром, — бормочу сама себе, но Иван довольно хмыкнул — услышал. Я, похоже, покраснела — щеки полыхнули огнем. Поспешила дальше, избегая неловкости.
Заглянула в первую дверь — просторный туалет, в ванную — зеркала во всю стену, белые халаты на крючках, полотенца стопкой, баночки-скляночки в ассортименте.
— Шикардос, Вань! И туалет почти царский. И в целом номер замечательный — светло, просторно, красиво. А уютно-то как! Мне нравится! — кричу это все громко, выражаю свой восторг Ивану, поворачиваюсь и замираю от неожиданности. Он стоит близко-близко мне. Глубоко и часто дышит, волнуется. Взгляд скользит по моему лицу: глаза, губы, снова глаза. Ваня чуть наклоняется, как будто проверяет — позволю ли я ему теперь, когда мы остались наедине, коснуться себя. И я тоже разволновалась. Отступить или отвернуться не могу. Вернее, не хочу.
Поднимаю голову, прикрываю глаза, позволяю себя поцеловать.
И Ваня не медлит.
Сначала легонько, будто перышко коснулось моих губ. Получая молчаливое одобрение, отпускает себя. Обхватывает мое лицо горячими ладонями и впивается в губы жадным поцелуем, проникая языком в рот, вытворяя им такое… От одного этого поцелуя улетаю…
Ноги не держат, подгибаются, Ваня чувствует мою слабость, подхватывает под ягодицы, продолжая целовать… Шаг в сторону кровати…
— Вань, стой, подожди!
С трудом отлипаю от мужчины. Утыкаюсь ему в шею. У нас у обоих сбитое возбуждением дыхание, бешеное сердцебиение, отрыв от реальности…
Что мы делаем?
Глава 45
— Мне надо в душ… два дня в поезде…
— Я с тобой…
— Нет… не сейчас… я стесняюсь…
— Наташка-а…
Он глубоко дышит. Медленно ставит меня на ноги, придерживает за талию, потому что я могу рухнуть от переизбытка эндорфинов. Утыкается лбом в мой лоб.
— Только недолго, ладно? Я с ума сойду без тебя…
— Я быстро… Не уходи…
— И не подумаю…
Пятясь назад, с полыхающей лавой в венах
