Александр удвоил усилия по откачиванию энергии из Коромыслова, одновременно стараясь телекинезом перехватывать особо крупные летящие в него предметы, иначе силовое поле долго бы не выдержало. Выполнение нескольких задач одновременно требовало от него огромного сосредоточения. Пропускаемые через энергетическую систему магические потоки с одной стороны придавали сил, позволяя успевать проделывать такие манипуляции, а с другой — такой напор медленно, но верно разрывал энергетические каналы в его теле. Если бы не дублирующие функции сферы, Александр как минимум потерял бы сознание. К тому же сама впитываемая энергия главного мага Дробыша оказалась чуждой для него. Его жизненная энергия не являлась относительно нейтральной как, например магические потоки нового мира. Вероятно, из-за индивидуальности она несла в себе изрядную толику негатива для собственной энергетики Александра. Появилось неприятное ощущение, будто его сейчас стошнит. Лишь позже придет понимание, что сфера не предназначена для трансформации посторонней энергии такого типа в пригодную для использования носителем.
Со стороны Коромыслова раздался крик отчаяния, после чего Бер почувствовал резкое снижение отпора. Последний рывок и биополе сопротивляющегося мага начало затухать. Коромыслов секунд пять постоял, покачивались на ослабевших ногах и наконец-то свалился.
Разбушевавшийся рукотворный катаклизм тут же снизил своё грозное наступление. Откуда-то с неба, метрах в ста двадцати от Александра, с грохотом достойным неслабого взрыва рухнул перекореженный УАЗик, напоследок перед окончательной своей гибелью выдав долгий, надрывный гудок клаксона. Где-то за пределами видимости послышались аналогичные громыхающие звуки. И словно сговорившись с вышины, градом посыпался поднятый искусственными вихрями всяческий мусор, порой довольно массивный, включая вырванные с корнем небольшие деревья. Стихия утихала, лишившись магической подпитки.
Александр втянул обратно отростки и поменял позу, устало усевшись на корточки. Он был переполнен энергией, избыток мог плохо сказаться на здоровье. Его нужно куда-то сбросить, снизить вредоносные избыточные накопления. Бер приступил к постепенной отдаче в пространство излишков. Опыт древних подсказывал ему, как провернуть трюк без особого вреда для себя. Раньше Александр не догадался бы, что существуют подобные способы. Он просто совершал бы магические манипуляции, сбрасывая энергию до наступления облегчения.
— Ну, ты как, босс? — послышалось над головой.
Бер поднял взгляд на подошедшего Сергея Махно и молча кивнул, что-либо говорить не было ни сил, ни желания.
— М-да… Каких-то пять минут, а ущерба на месяцы работы, — проговорил Махно обозревая разрушения.
— Босс, а как с этим быть? — тут же спросил Махно и неопределённым жестом как бы обвёл тело главы клана.
— Ты о чём? — хрипло поинтересовался Александр, не поняв, что имеет в виду Сергей.
— Да у тебя глаза светятся, и кожа в некоторых местах тоже подсвечена голубым, — и Махно нагло ткнул пальцем начальству в лоб, шею, чуть ниже ворота и указал на кисти рук.
Бер недоумённо повертел ладонями перед глазами. Действительно из-под кожи струится едва заметное слабое свечение. При свете дня его возможно и не так заметно будет, разве что, если находиться достаточно близко, как Сергей. А вот в темноте точно многие обратят на такое внимание. И словно прочитав мысли Александра, Сергей выдал со смешком в своей манере:
— Надо каждому в клане освоить этот метод, тогда проблема с электрическим освещением сама собой исчезнет.
Никак не прореагировав на шутку подчинённого, Бер поднялся. При смене положения к горлу подкатила легкая дурнота, однако тут же прошла, стоило несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть.
Из частично разрушенного штабного здания вышел кашляющий Игорь Коновалов, весь сверху донизу в слое пыли, от нее кожа на лице приобрела серый оттенок. Капитан подошел и при виде Александра Бера присвистнул, но от комментариев удержался. О другом спросил:
— Вода есть? А то во рту, как на чердаке у моей прабабки.
— В машине у меня, — услышав просьбу, сказал стоявший неподалеку водитель и, не задерживаясь, направился к газели за водой.
Получив вожделенную полуторалитровую пластиковую бутылку, Коновалов благодарно кивнул бойцу и присосался к горлышку, после чего вылил остатки себе на голову и размазал пыль по лицу, став выглядеть еще грязнее.
Бер подождал, когда капитан закончит с процедурой, затем приказал:
— Проверьте Коромыслова и Постриганова. Второй точно ещё живой. В наручники его. Вэвэшникам не отдавать.
— Уверен? — с сомнением в голосе спросил Махно.
— Абсолютно, — убежденно ответил Александр. — Пшик! — громко позвал Бер.
Хашш тут же примчался и бухнулся ниц. Александр отметил про себя, что гнолл не забыл про свое копье и успел подобрать.
— Встань, Пшик. Охраняй наших пленных. Если этот человек, — глава клана рукой указал на бывшего телохранителя Дробыша, — хотя бы сделает попытку убежать, проткни ему ноги копьём. Если нападет на тебя — убей.
"Я понял, Великий. Всё сделаю", — Пшик моментально вместе с соплеменником помчался к поверженным, где грозно ощетинились активированными копьями.
Выживший водитель Газели и слышавший всё сказанное Бером достал из бардачка наручники направился туда же. Глава клана кивнул бойцу, подтверждая правильность его действий и благодаря за сообразительность.
— За мной, — приказал Александр офицерам и направился к телу генерала Быстрицкого, по пути раздавая распоряжения:
— Ты, Серёга, свяжись с Никифоровым, пускай собирает все резервные подразделения, не принимающие в настоящее время непосредственного участия в боевых действиях, и дует на всех парах сюда. Передай, с вэвэшниками по возможности в конфликт не вступать без моего приказа…
— Принял, — коротко, как положено ответил Махно, сообразив, что момент серьезный.
— Капитан, тебе задача посложнее… Обеспечь мне связь с полковниками Талалаевым Александром Ивановичем и Токаревым Иваном Павловичем, — Александр внимательно посмотрел на обоих офицеров. В его взгляде не просматривалось ни капельки мягкости. Когда глава клана начинал говорить таким тоном, то мало находилось жаждущих ему перечить. Разве что Никифоров позволял себе спорить, да родные и близкие. Затухающее, но все еще жутковатое свечение из глаз, лишь добавило офицерам желания поскорее исполнить услышанные приказы. Коновалов даже немного поежился под пронзительным взглядом, от которого веяло чем-то потусторонним.
— Э-э… Босс, будем делать то, что я думаю? — решился на вопрос Сергей Махно. Ну, этого бывшего омоновца вряд ли чем-то можно надолго смутить.
Бер ухмыльнулся и ответил:
— Не знаю, о чём ты там подумал, но сейчас, когда идёт война, я не собираюсь допускать в стане наших союзников разборок, кто встанет у руля.
— И поэтому у руля встанем мы? — с какой-то непосредственностью поинтересовался Махно.
