такая вот красота.
По всему берегу просыпались люди. В соседнем лагере загремели чайниками, и волшебство растаяло.
— Вов, ты умеешь с газом обращаться?
— Конечно!
— Тогда пошли чай кипятить, включишь мне печку. Ехать скоро.
Я СЛЕГКА ШАЛЕЮ
Вовка с Василичем уехали на свою халтуру, а я… я достала из шкафа кусок чёрного сатина. Рубашка белая — это, конечно, круто, но если Вова каждый раз так будет по лесам и болотам в ней носиться… Короче, решила я сшить до кучи чёрную. Попрактичней будет, да и кусок подходящий лежит просто так. А сатин — он даже блескучий слегка, красиво должно получиться…
Разложилась опять на весь зал — на ковры, на диван… и тут увидела газетный свёрток, который папа вчера привёз. Я ведь про него так и забыла.
Короче в газетке лежало бабло. Государства США. Двадцать пять тысяч восемьсот тридцать долларов…
Я смотрела на кучки — ну, я ж достала и пересчитала, разложила по всему дивану по десять штук в стопочки — и в моей голове роились варианты.
Компьютер!
Нет, дверь железную — в первую очередь! А потом сразу — компьютер! И принтер, да! И чайник этот скоростной, самоотключающийся! И машинку! И балкон давно хотела застеклить!
Интересно, на всё хватит? Я забегала по комнате.
Может, надо было бизнес какой-нибудь замутить?
В бизнесах я понимала плохо. Нет — совсем ничего не понимала, так честнее будет. Есть смысл лезть, если вокруг рэкет сплошной?
И если нет — прятать всё это куда?
В некоторой прострации я вышла на балкон, села на бабушкин стульчик — выходила она на улицу всё реже, в основном вот так, с балкона гуляла.
Внизу, прямо подо мной, разговаривали две женщины. Первый голос, низкий и немного гнусавый, не узнала. А второй, слегка скрипучий и очень эмоциональный, принадлежал высокой женщине с последнего подъезда соседнего дома, которую непонятно за какие заслуги весь двор звал «Баба Яга». Вполне милая тётка, между прочим.
— Слыхала, Инка-то приехала с Голландии за матерью? — спрашивала первая, — Хотела быстренько квартиру продать, цену заломила в шестьдесят миллионов!
— Да ты что? — удивилась баба Яга, — На первом этаже? Да на остановку⁈
— Но! У самих билеты через три дня уже, заметались, заметались, три раза уже ценник сбили. Каждый день в газете печатали, всё без толку, — в голосе послышалось некоторое злорадство от того, что Инка, которая первые дни задирала нос и кичилась заграничными шмотками, села в лужу.
— Вся гарь, весь дым к ним в окна! — согласилась баба Яга, — Ни одного же окна во двор! Кому она нужна, такая квартира? Вон у Люды на остановку тоже, так только ночью проветривать можно.
Я молча согласилась. Квартиры на первом этаже, особенно выходящие на проезжую часть, считались ущербными и стоили сильно, сильно дешевле. А уж если в том же доме был магазин! А в их доме как раз приезжие армяне выкупили сразу несколько квартир и сейчас активно их перестраивали. Там даже какой-то панический комитет жильцов составился, которые пытались им всё это запретить; бегали, собирали подписи, в разные инстанции обращались — ничего не добились, естественно, потому что у армян были деньги, а у комитета — нет.
— Ну и что ты думаешь? — ехидно продолжила рассказ первая тётка. — Вчера: уезжать уже пора — всё! Явились барыги, выкупили у них — угадай, почём?
— Ну… тридцать миллионов, может?
— За десятку! — торжествующе припечатала первая.
— Совсем дёшево, — посочувствовала баба Яга.
— Ничё, — совсем уж злобно ответила первая, — у неё голландец богатый, переживёт.
И столько в этом голосе всего было: и зависть к Инке, которая ухватила в мужья богатого по нашим скромным понятиям иностранца, и ненависть к залётным барыгам, и тоска от того, что кто-то уехал в райскую Европу, а она (хозяйка голоса) сидит тут, в нищете и разрухе… что я не смогла дальше слушать — ушла в квартиру. Противно стало, знаете.
Но мысль запала. Может, и правда — попробовать квартиру купить? Или поменять с доплатой? Или не торопиться, приберечь пока эти баксы? Они-то так быстро, как рубли, не обесцениваются.
Я кружила по залу, как заводная машинка.
Нет, компьютер я всё-таки куплю. И принтер. А остальное припрячу.
А дверь? — стрельнула паническая мысль.
Про дверь надо у папы узнать, он что-то говорил…
Это была хоть какая-то чёткая идея, и я решительно пошла к телефону.
— Пап, привет!
— Привет, дочура!
— Слушай, ты про дверь говорил. Скажи мне телефон мастеров?
Я старательно записала циферки.
— Скажешь, что от меня — дешевле выйдет, — проинструктировал меня отец.
— Ага, поняла. А мастера по компьютерам у тебя знакомого нет?
— По компьютерам?.. — он слегка озадачился. — Я сейчас выясню и позвоню. Ты купить хочешь?
— Хочу, но чтоб и нормальный, и без фанатизма. А то они, говорят, устаревают тоже быстро, самые дорогие смысла нету брать.
— Понял. Перезвоню.
Ну вот, уже что-то. Я набрала номер дверщиков. Там обещали прислать замерщика прям завтра с утреца. Ценник обозначили реально очень умеренную, даже ниже, чем я предполагала. Гораздо ниже! Миллион восемьсот всего. Это потому что я сразу предупредила, что я от Александра Ивановича.
Я ещё покружила по залу и решила, что на свой гонорар (из четырёх с половиной миллионов треть причиталось Ане) я поставлю дверь и чайник куплю. И заплачу за курсы до нового года, а то, мало ли, вдруг в садике бизнес не попрёт — из каких грошей оплачивать? По итогу у меня ещё и четыреста тысяч останется, на месяц мне железно хватит.
Зазвонил телефон, заставив меня подпрыгнуть.
— Алё?
— Папа!
— Нашёл. Когда поедешь за компьютером?
Я даже растерялась.
— А как я его потащу? Он же большой…
— Так. Собирайся, через полчаса подъеду. Деньги есть?
— Да.
— Всё, жди.
Вот такой он у меня стремительный.
Я вынула из газетки две тысячи, сложила в кошелёк, остальное обратно в газетку завернула и на дно сумки спрятала. Дома оставлять было страшно — а вдруг залезут? С собой тащить тоже было страшно. Без папы ни за что бы не решилась… Вспомнила, что компьютер куда-то ставить же надо — судорожно смела всё со своего письменного стола, пыль протёрла. Можно водружать красоту!
КОМП
В предместье
