тем, кто старается, кто стремится стать лучше, чем он был вчера. И спасибо тем, кто не старается — это держит нас-взрослых в тонусе.
По залу проходит волна смеха, а директор, улыбнувшись, продолжает:
— Итак, многие из вас — талантливые люди. И мне по-настоящему радостно, когда вы тратите свою энергию на творчество, а не на пакости. Отличный этому пример — Никита, который выразил желание сыграть нам сегодня на пианино. Прошу, Никита.
Я затаиваю дыхание, не в силах отвести глаз от Никиты. Он... Такой классный в обычных на вид джинсах и рубашке с закатанными рукавами. Ему до невозможности идёт пианино! Словно он родился за этим инструментом.
Потрясающий.
И мой.
О... эта мысль сводит с ума, ускоряет стук сердца и приятно будоражит кровь.
Песню я узнаю с первых аккордов и, кажется, не красиво открываю рот от удивления и восхищения.
Shallow*.
А затем Никита начинает петь, не отрывая своих невероятных глаз от моих. И то, что он поёт... Про меня. Про него. Это про нас...
"Скажи мне кое-что,
Нашла ты в этом мире счастье своё?
Иль нужно что-то ещё?
Нечто другое, что ты ищешь давно?
Я тону,
Все хорошо, а перемен вновь хочу волну,
А в дурные дни,
Себя боюсь, но свет твой греет в груди.
Скажи в ответ мне всё,
С той пустотой внутри ты делаешь что?
Откройся, ведь тяжело
Тянуть свой крест самоотверженно?
Я тону,
Все хорошо, а перемен вновь хочу волну,
А в дурные дни,
Себя боюсь, но свет твой греет в груди.
Мы глубоко и все глубже ныряем,
У нашей любви нет дна.
Ударяя по волнам, им не достать нас,
У нас велика глубина.
У наших чувств есть глубина,
И не страшна нам любая волна.
У наших чувств есть глубина,
Неважно, какая волна."**
— Хочешь испортить все мои старания? — шепчет мне на ухо Оксана. — Но да, я бы тоже расплакалась от чувств, если бы мне спели красивую песню.
Я смотрю на подругу, только сейчас понимая, что по моим щекам действительно скатываются слёзы, и вижу её искреннюю улыбку. Моё сердце буквально трещит по швам от наполнившей его нежности. Я порывисто обнимаю Оксану, и с комом в горле шепчу ей:
— Спасибо за твою дружбу, Окс.
Подруга тихо смеётся, обнимая меня в ответ, а сбоку раздаётся голос Стаса:
— Эй, я первый с тобой подружился!
— Знаю, блондинчик, — улыбаюсь я и притягиваю его к нам, чтобы тоже обнять. — Вы очень классные, ребят.
— Это мы и без тебя знаем, — самодовольно заявляет Оксана, и мы снова тихо хохочем.
А в следующее мгновение в воздухе тает последний аккорд мелодии...
Я отпускаю ребят и иду прямиком к Никите, который поднимается из-за рояля. Внутри меня плещется столько ошеломляющих чувств, что им нужен выход. А он один. Поцеловать его прямо здесь и сейчас. И я целую своего невероятного парня, обнимая его за шею. Никита в ответ прижимает меня к себе сильней, и по залу вместе с аплодисментами разносятся свист и улюлюкания.
Мы смеёмся, не разрывая объятий.
Вечер настолько потрясающий, что становится немного страшно, но я гоню эти мысли прочь. Немного отстраняюсь и заглядываю в глаза, в которые влюбилась с первого взгляда.
— Это не случайность, верно? Мы должны были встретиться вновь.
— Рад, что ты наконец это осознала, — улыбается Никита. — И у меня для тебя комплимент: выглядишь умопомрачительно, Ева.
— Спасибо...
Мы вновь касаемся губ друг друга, но кто-то третий обхватывает пальцами мою кисть и тянет от Никиты:
— Успеете ещё, а сейчас танцевать!
Я хохочу вместе с Оксаной и успеваю перехватить Никиту за руку, чтобы и его затащить на танцпол. Наш блондинчик уже там и вовсю дрыгается под оглушительную музыку. Мы к нему присоединяемся.
Пляшущие огни, веселье, смех друзей и улыбка дорогого сердцу человека — этот вечер я не забуду никогда. Обещаю себе.
Мы балуемся, хохочем и танцуем несколько песен подряд, да так, что становится невыносимо жарко, и наконец тот, кто отвечает за музыку, жалеет нас и включает медленную композицию.
Оксана, сузив глаза, осматривается вокруг, жутко напоминая охотящуюся львицу, а когда видит «жертву», кивает самой себе и бросает нам напоследок:
— Пожелайте мне удачи!
— Удачи! — смеюсь я, а в следующий миг оказываюсь притянутой в объятья Никиты.
Он прижимается губами к моему уху и шепчет, рождая мурашки на моей коже:
— Потанцуешь со мной, Веснушка?
— С удовольствием, — шепчу я в ответ.
Никита широко улыбается мне, и эта улыбка — наполненная искренней радостью и безумно обаятельная — сжимает моё сердце, рождая в груди сладкий трепет и тепло.
Мы начинаем медленно кружиться вокруг своей оси, не отрывая глаз друг от друга. Никита ведёт меня очень умело, и я не чувствую неловкости оттого, что танцую медленный танец впервые в жизни. Я в принципе в этом месте много чего испытала впервые в жизни. И всегда рядом был Он. Тот, кто открылся мне и смог отрыть меня для себя. У наших чувств действительно есть глубина. Та, что связывает двух разных людей крепкой и незримой нитью, чтобы превратить их в единое целое.
И как бы ни закончился этот вечер, неделя или исправительный сезон в целом, я и Никита будем знать, что мы есть друг у друга.
Что может быть лучше этого?
Я улыбаюсь Никите в ответ и укладываю голову ему на плечо, на что он сильнее прижимает меня к своему телу и касается губами моих волос. Безумно хорошо. И по-настоящему чудесно.
Через пару мгновений я открываю глаза и не сдерживаю ещё одной радостной улыбки — Оксане удалось вытащить директора на танец! Ищу в толпе Стаса, по пути наткнувшись на острый взгляд... Тани. Досадливо поджимаю губы, стараясь не думать о плохом, и вижу друга, танцующего самим с собой... Он специально старается выглядеть покомичней и добивается своей цели — я хохочу, обращая и внимание Никиты на это забавное зрелище.
