это плохо. Здоровье – это хорошо. Бедность – это плохо. Но от нее можно избавиться, если постараться. Если еще есть запас возраста, силы и мотивация.
Но пока человек гордится своей бедностью, упивается скудостью средств и нехваткой – он принимает путь нищеты. И ведет по нему своих детей, все дальше от достатка и радостей жизни…
Не показывай, сколько ты можешь сделать, вынести, стерпеть, отдать. Потому что потом от тебя будут требовать именно столько. И еще больше. И подгонять. Давить. Требовать.
Если ты столько смог, значит, можешь и дальше. И больше! Давай-давай, мы сами видели и знаем, сколько ты можешь.
Ты носил тяжести и выносил тяготы. Мы это видели, запомнили. Ты много давал и долго прощал. Значит, можешь и дальше давать и прощать. Ты работал за троих сегодня. Значит, завтра тоже можешь. И вообще всегда.
Не показывай верхнюю планку, не хватай сразу тяжелые гири. Потому что ты сам показал – ты можешь. Так что давай, делай. Мы замерили твою скорость, грузоподъемность, выносливость. И теперь ждем от тебя именно этого.
Рекорд станет обязательством, вот в чем штука. И стоит снизить темп, пожаловаться на усталость или слегка взбунтоваться, тебе скажут: мы в тебе разочарованы! Ты обманул наши ожидания. Ты плохой. Ленивый. Злой. Жадный.
Ты отлично все можешь, но специально притворяешься. Отлыниваешь или скупишься. Вчера дал, сделал, стерпел, не спал, не ел и денег не просил. Следовательно, ты отлично можешь давать, делать, терпеть, не спать и не есть. Ты же сам это продемонстрировал! Так что давай, не ленись, не скупись!
В этом и трагедия тех, кто так старается. И показывает свои наивысшие возможности и наилучшие качества. Потом это становится их нормой, а не рекордом. Обычным действием, а не подвигом. Если не повторять рекорд и не улучшать его, упрекнут в злонамеренности. И назовут лодырем и обманщиком.
И те, кто пережил требования, претензии, понукания и обвинения, становятся умнее потом. И не спешат делать шаг вперед, бросаться на помощь, работать изо всех сил, спасать кого-то… Ставить рекорды доброты и совершать подвиги самопожертвования. Эти люди отлично помнят, чем это закончилось в прошлый раз. В прошлые разы…
И потом говорят: ах, как мало добрых людей! Как мало трудолюбивых, честных, великодушных, заботливых, тех, на которых можно положиться! Или хотя бы сесть верхом. Ехать можно и сидя.
Где эти хорошие люди?
Они просто стали опытнее и больше не показывают свои наилучшие качества. Или погибли под непосильным грузом других, пытаясь оправдать чужие ожидания и требования.
Вот почему добрых и работящих, жертвенных и терпеливых все меньше и меньше.
Как стать из прислуги хозяином положения?
Заставить себя уважать и ценить? И учитывать ваши интересы?
Один барин нанял ямщика. Торговался и грубил, пользовался тем, что ямщик бедный и нуждается. Нанял за три копейки, можно сказать. Развалился в санях и понукал ямщика, тыкал тросточкой в спину и обзывался.
А ехали они через снежную пустошь. Далеко уехали. Но и до станции далеко!
Ямщик на очередной тычок и ругательство обернулся и говорит: «Щас я тебя высажу. Выметывайся. Не нужны мне твои три копейки!» Ночь, мороз и волки воют. И ямщик огорченный, в стрессе, так сказать.
И этот барин отдал все свои деньги для утешения расстроенного ямщика. Потому как понял, что бразды правления у возчика. И хозяин положения – он теперь.
Ямщик, не будь дурак, высадил барина чуть поодаль от станции и потом быстро уехал. А не ругай того, кому передал бразды правления!
Вот так взяли бухгалтера на работу. Хорошую добрую женщину. Завалили работой, обижали, платили три копейки. Свалили на нее всю бухгалтерию.
После очередного оскорбления от начальника бухгалтер заплакала и написала заявление об увольнении. Через год. Как раз перед сдачей отчетности.
И вот тут начальник запрыгал. Это же невозможно! Эту работу должны выполнять десять человек! Где их взять? И сложная бухгалтерия. Специалиста трудно найти. А еще всякие секреты и тайны, не вполне законные. Вдруг бухгалтер нажалуется?
Сейчас эту даму-бухгалтера на руках носят. И платить стали нормально. Потому что зависят от нее куда больше, чем она от них. Теперь она – ямщик в снежном поле. А хозяин – трусливый барин.
Или одну женщину обижали в семье. Родственники мужа издевались над ней, а она все делала по дому, за ними ухаживала, да еще работала. А потом свекровь парализовало. А свекор ослаб и заболел. Мужа с работы уволили. А женщина расплакалась после очередного унижения и говорит: «Ухожу я от вас куда глаза глядят! Сниму комнату, буду сама жить! А потом подам в суд и поделю все имущество!»
И вот они ее уговаривали не уходить. К совести взывали, умоляли и грозили. Потом лестью и посулами завлекали… И стала она полновластной хозяйкой в доме, хотя по мне, так лучше бы ушла…
Барину надо трижды подумать, прежде чем бить по спине того, на ком он едет. Можно не заметить, как ты оказался в полной власти того, на кого сел и ноги свесил. Кому доверил свое имущество и свои секреты невольно. Лошадка устанет и сбросит прямо в снег. И пойдет, горько плача, куда глаза глядят, без хозяйских трех копеек.
Но и хозяину туго придется.
Может, вы давно не прислуга, а хозяин положения? Просто привыкли везти кого-то и получать тычки и брань? Интересно, смогут без вас обойтись?
Надо постараться, чтобы не смогли. А потом спокойно высказать свои пожелания и условия. И твердо стоять на своем. А потом можно и поехать – если условия примут…
Прошлой зимой мы ехали по Башкирии.
Ехали вечером, зимой, в темноте. И купили хлеб в какой-то деревне по пути; и дальше поехали.
А потом я попробовала кусочек, отломила от буханки – да это же настоящий хлеб! Чуть клейкий, мягкий, ноздреватый, а пахнет… Пахнет хлебом. Настоящим. Вот каким он был давным-давно. Я сразу вспомнила. Это настоящий хлеб, надо же! Надо найти тот магазинчик!
Но не возвращаться же в темноте по зимней дороге за сто километров. Это нелепо.
А потом сколько бы мы ни ездили, ни искали, мы так и не нашли тот магазинчик. Их много, магазинчиков. И много деревень… И хлеба много продают, другого. А такого хлеба уже не нашли. Нет его.
И так часто в жизни дорога уводит нас все дальше и дальше; только потом понимаешь – это же было то, что нужно! Настоящая любовь, настоящая дружба, тот самый человек, – но надо ехать дальше.
