Это было так странно — качаться на волнах удовольствия. По очереди принимать в себя двух мужчин. Садиться на Лео, слыша, как срывается и тяжелеет его дыхание, затем поднимать бедра и выгибаться для другого любовника, пристроившегося сзади.
Элендил нежно целовал мою шею. Его руки на ягодицах помогали мне двигаться в размеренном, медитативном ритме. Тягуче и сладко. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Подниматься и опускаться.
Оторвав голову от подушки, Лео ловил губами мои соски, качающиеся перед его лицом.
И только Варг стоял без дела, наблюдая за нашим танцем с жаждой во взгляде.
Когда он приблизился, когда мягко повернул к себе мою голову и мое тело наконец стало источником наслаждения для всех троих, тогда, в этот сладкий миг, мне показалось, что мы — единый организм, до того идеальным, слаженным было каждое движение.
Арнона не ошиблась. Пророчество не лгало. Мы, четверо, прекрасно дополняли друг друга. Созданные, чтобы быть вместе.
ЭпилогУвидев меня в свадебном платье, сшитом по эльфийской моде, Варг присвистнул, но промолчал, в то время как даже Лео не поскупился на комплимент, а уж из этого ворчуна похвалу обычно было не вытянуть.
— Веснушка, ты…
— Очаровательна, — подсказал Элендил.
— Мой ягуар говорит, что ты выглядишь аппетитнее сочного стейка.
Рассмеявшись над столь неожиданным сравнением, я повернулась к волку и с намеком вскинула бровь, мол, ну, а что скажешь ты? Молчание затягивалось, и теперь на Варга в ожидании смотрели все — эльфийский жрец, женихи, гости, мои родители, приглашенные на свадьбу. Улыбка медленно сползала с моего лица, а в груди поднималось недоумение.
— Не нравлюсь? — прошептала я, не понимая, как можно не влюбиться в это произведение швейного искусства, сотканное, по словам местного модельера, из морозных кружев и сияния звезд.
Мой вопрос заставил Варга страдальчески нахмуриться. На его лбу между бровями пролегла глубокая вертикальная морщинка.
— Не мучай меня, Марся, — взмолился он. — Несколько дней сирены развлекались тем, что принуждали меня под страхом смерти говорить им комплименты. Повторяться было нельзя. Останавливаться — тоже. Можешь представить, как мне пришлось изнасиловать собственную фантазию? Прости, Марся, я не могу. Я больше никогда никому не скажу ни одного комплимента.
Бедный. Проклятые рыбы все-таки нанесли ему моральную травму.
Расчувствовавшись, я прижала ладонь к его щеке.
— Ничего. Моя очередь говорить комплименты. Эта твоя набедренная повязка из шкуры оленя смотрится очень стильно.
— Спасибо, что прикрыл причиндалы, — добавил Лео, намекнув на не совсем приличный вид жениха.
— Волки сочетаются браком в традиционных костюмах, — парировал Варг, пошевелив голыми пальцами на ногах. — Я уважаю обычаи своего народа.
— Тебе не кажется, что ты выглядишь неуместно? — не унимался Лео.
— Довольно разговоров. Пора начинать церемонию. — Элендил взял меня за руку и повел к большому камню, окруженному цветущими деревьями. Пока мы шли, белые лепестки вишни дождем сыпались нам на головы.
* * *
К тому моменту, как Лиам вспомнил о невыполненном желании — обещанной плате за ездового дракона, прошло больше восьми месяцев и на мой раздувшийся живот можно было поставить стакан с водой. Чертово пророчество оказалось сильнее противозачаточных таблеток, и в ту первую совместную ночь я забеременела. Узнав о своем интересном положении, я несколько дней психовала и сыпала проклятиями в адрес чересчур плодовитого короля, но потом инстинкты взяли верх: к концу срока за малыша в моем животе я готова была убить кого угодно.
«Он такой невинный, беспомощный, только мама может его защитить», — говорила я Элендилу, таскающему для меня поющие водоросли. Еще месяц назад я не знала об их существовании, а теперь поглощала в немереных количествах.
Эльф кивал, глядя на меня сияющими глазами, и подкладывал в тарелку редкий деликатес, доставать который приходилось со дна моря.
Наша полигамная семейка уживалась на удивление мирно. Во время совместных ужинов Лео язвил, но по-доброму. Как я и предсказывала когда-то, Варг и король объединились, чтобы его дразнить, однако тоже не со зла. Мне нравилось наблюдать за этой пикировкой колкостями. К концу моей беременности она превратилась в добрую традицию, без которой мы все чувствовали себя неуютно.
Когда токсикоз ослаб, Варг потащил меня к священной горе, чтобы показать победу над Нордом. Признаться, я до последнего отговаривала его от участия в битве, а потом плюнула, заняла место в толпе наблюдателей и приготовилась увидеть, как из моего самоуверенного муженька сделают лепешку. Однако Варг меня удивил — уложил соперника на лопатки за считаные секунды, а потом повернулся ко мне с торжеством во взгляде, словно требуя похвалы.
«Видишь! — читалось на его лице. — А ты не верила. Твой муж самый сильный в стае!»
От места вожака он, кстати, отказался, но и Норд, после того как его сунули мордой в грязь, больше не мог оставаться лидером клана, чему я втайне зло радовалась. Не нравился мне этот тип.
Не знаю, с чем это было связано, но во втором триместре приступы клептомании обострились. Я старалась не покидать замок, чтобы не плодить слухи о королеве-воровке, но сидеть все время взаперти оказалось трудно. Да и беременные нуждаются в свежем воздухе.
После каждой прогулки я возвращалась домой с карманами, полными всякой всячины. Выкладывала на стол украденное и тяжко вздыхала. Словами не передать, как я стыдилась рассказать Элендилу о своей болезни, а потом неожиданно выяснилось, что он давно обо всем знает. И не просто знает, а создал целую бригаду, которая незаметно ходит за мной по Эленону и оплачивает все, что я стащила.
— Не переживай, — сказал мой любимый владыка. — Бери что хочешь. Торговцы в курсе, что им все возместят. Во многих странах у аристократов принято отправляться за покупками без денег, а потом посылать слуг оплачивать взятое.
Туманная сфера и коробка с огненной пылью, к слову, были возвращены владелице.
После того как в процессе воровства я перестала получать адреналин, желание брать чужое без спроса постепенно сошло на нет. Так Элендил излечил мою клептоманию. Ну, почти излечил. Из пещеры в священной волчьей горе я стащила парочку украшений.
Мы жили спокойно и счастливо, любили друг друга, до хрипоты спорили, выбирая имя будущей дочери, а потом черный ворон доставил из Заары письмо от Лиама. Оставалось одно незавершенное дело.
