постоянная усталость. Каждые выходные приходилось отвозить девочку в лесную избу. Там ей становилось лучше. Избу мы тоже привели в порядок, отремонтировали, завезли туда новую мебель. Но это не отменяло того факта, что торчать в лесной глуши долго я не мог, а оставить там девочку одну тем более. Летом куда ни шло, но что будет глубокой осенью? Про зиму я вообще молчу. Еще безумно напрягал тот факт, что в лесу отсутствовала связь, и на машине проехать было нельзя. Что, если девочке станет хуже и потребуется медицинская помощь? Короче, последние месяцы я основательно разрывался между работой, Милой, лесом и кучей других проблем. Радовало только то, что почти закончено строительство дома в деревне. В нем Мила тоже чувствовала себя хорошо, хоть и все равно просила отвести ее иногда на лесную поляну, где она могла подолгу сидеть одна в задумчивости среди старых камней. Там она питалась энергией и заряжалась силой.
Вот и сейчас она замерла на камне, откинув голову, смотрела вверх. Хорошо хоть плед подстелила, а то пришлось бы снова ругаться. Не хочу тревожить мою красавицу, но становится прохладно. Осень выдалась теплой, но не настолько, чтобы часами сидеть неподвижно в одной тонюсенькой кофте. Подхожу к девочке ближе, накидываю на плечи теплую куртку.
- Мне не холодно, - подает голос Мила, но все же застегивает молнию.
- Ничего не знаю. Если не холодно тебе, возможно, холодно им! - кладу руки на ее уже заметный животик.
- Скорее наоборот. За них можешь не переживать. Они точно не замерзнут!
- Как твоя подзарядка? Закончена? Можем возвращаться домой? Или батарея еще заряжена не полностью?
Мила смеется.
- На сегодня хватит! Пойдем!
Девочка встает, по очереди обходит каждый камень. Прощается. Она всегда так делает. Я уже привык.
Мы идем по лесной тропинке к избе, собираем кое-какие вещи и возвращаемся в деревню.
Дом уже достроен, отделка закончена. Во дворе хлопочет баба Авдотья. Она и сейчас постоянно находит повод, чтобы поворчать. Например, она совсем недовольна, что на месте сгоревшей избы мы выстроили большой двухэтажный дом. Старуха настояла, чтобы рядом ей построили еще и небольшую отдельно стоящую постройку, в которой она и планировала жить. В итоге получилось очень даже хорошо, потому что так мы можем оставаться с Милой вдвоем, не ощущая постоянно недовольный взгляд старухи.
Хотя с бабой Авдотьей мы почти нашли общий язык. Ворчала она больше для вида. Я почти привык к ней.
Во дворе нас встречает громким лаем пес. Он бежит к Миле, начинает облизывать ее ладони.
- Джек! Хороший мой! Не кормили тебя без меня, да?
- Конечно! Не кормили его! Пол курицы только что сожрал и не подавился! Так что можешь за него не переживать! - подает голос с крыльца баба Авдотья. - Иди лучше ты поешь! Пирог готов и молочко домашнее Дунька принесла. Тебе за троих есть надо, а в тебя вечно ничего не впихнешь! Вот куда только Глеб твой смотрит!
Началось. Но я даже не реагирую. Пусть бурчит. Мы скрываемся в большом доме, Мила идет в спальню переодеться, а я начинаю накрывать на стол.
После плотного ужина сидим около камина. Дрова потрескивают, обдавая приятным теплом. Мила снова дремлет у меня на плече. Я поглаживаю ее животик, пытаюсь уловить движения малышей. Кто у нас появится, мы пока не знаем. На последнем УЗИ врач долго смотрел, но так и не определил пол. Наши маленькие козявки не хотят раскрываться. Но главное, они здоровы, и Мила чувствует себя хорошо. Целую мою девочку в шею. Она довольно мурлычет, как кошка. Потом обнимает в ответ, тянется ко мне губами. Мы сливается в поцелуе. Да. Это мой плен, мой рай, мое проклятье. Моя самая сладкая, необыкновенная девочка.
- Люблю тебя! - шепчу нежно.
- И я тебя. Навсегда!
- Навсегда!
Не могу понять, мы говорим вслух, или эти слова звенят в голове, в душе сами собой. Так бывает. Наша связь, возникшая сразу, теперь окрепла, часто нам не нужны слова, достаточно прикосновений и взглядов, чтобы почувствовать единение душ и тел. С моей рыжеволосой девочкой мы легко возносимся в небеса, и счастье наполняет нас, потому что теперь я точно знаю место, где живут ангелы!
Эпилог.
Жара... дикая жара. Единственно чего хочется - залечь в бассейне и никуда не двигаться! Но это только мечты.
Нашим полуторагодовалым малышам этого не объяснишь! Они готовы нестись, бежать, ползти в любую погоду, любое время суток. Как правило, одновременно и в разные стороны!
Вот и сейчас стоило мне присесть на лавочку, как Манька вскочила и побежала в песочницу, схватив Егоркину лопатку! Ну, он же не может такого допустить! Бросается с воплем за ней. Машка прибавляет скорость, падает, начинает рыдать.
Пока я бегу к ним, Егорка уже помогает Машке встать, пытается ее успокоить, обнимает неуклюже, в итоге они спотыкаются оба. Успеваю в последний момент подхватить непоседливую парочку. Со стороны дома уже бежит Мила, с порога бухтит в своей обычной манере баба Авдотья. Все как всегда. Малышня орет, бабка Авдотья причитает, мы с Милой успокаиваем мелких.
Вот так и живем. И хоть мозг готов взорваться, как только ловлю взгляд моей девочки, невольно улыбаюсь. Мила подходит ко мне с Машей на руках, к ней тянется еще и Егор.
- Нет, зайчик, маме тяжело держать вас двоих. Вы же уже большие. Особенно ты! Ты же богатырь!
Егорка успокаивается, Машка тоже уже реже всхлипывает. Вытираю ее сопливый нос платком, обнимаю Милу.
- Что опять не поделили? - спрашивает она.
- Лопатку для песка, - со вздохом отвечаю я.
- Безобразие! У вас же у каждого своя!
- Ага! А надо, чтобы у каждого была еще и своя песочница! - смеюсь я. Что тут скажешь, наши малыши - большие собственники. Мы были очень рады, что Бог послал нам сразу и мальчика, и девочку, но теперь получается весело. Приходится им покупать и одинаковые куклы, и машинки. Иначе никак. Хотя и это не всегда спасает, вот как сейчас. А когда эти карапузы начинают делить маму - тушите свет!
Несмотря ни на что у нас самые лучшие дети! На самом деле они обожают друг друга и по отдельности совершенно не могут. Как-то мы пробовали, когда Маша заболела, отправить Егорку к бабушке, но пришлось среди ночи ехать, забирать его назад, потому что
