тональность. Сейчас тонко и нежно звенели струны какого-то неизвестного мне инструмента. Легкий ветерок пробежался по ногам, играя с лепестками цветов и подолом моего платья.
Жрец взмахнул рукой, и на песке вокруг меня и Рафаэля вспыхнули золотистые символы. От них разбежались волны силы, коснулись нас, согревая.
Рафаэль сделал шаг – над нами вспыхнул золотистый купол. Жрец стал читать нараспев слова, которые я так и не уловила. Какой тут, когда рядом стоит мой мужчина, и эта близость едва не сводит с ума. Его ладонь коснулась моей, притянула к себе, не давая и шанса очнуться.
Голос жреца стал громче, пространство за куполом, где мы стояли, словно сузилось, а после и вовсе скрыло нас за мерцающей завесой белого огня. Рафаэль, не сводя с меня глаз, протянул руку и вытащил сгусток пламени, от которого рассыпались искры.
– Соедините ладони, – велел жрец, и огонь оплел наши руки, покалывая кожу, разбегаясь по телу и не причиняя ни капли боли.
– Как вечна пустыня, пусть такой будет и ваша любовь. Как ярки и чисты звезды над ней, пусть горят ваши чувства, освещая путь. Как бесценна здесь капля воды, пусть каждый миг вместе будет для вас так же значим и весом.
Силой первородного пламени, сотканного вашей любовью, связываю ваши судьбы. Будьте достойны этого огня, – торжественно возгласил жрец, и внутри все отозвалось на каждое его слово.
– Пока вечна Вселенная, согласен ли ты, Рафаэль Эрмер стать мужем Гвендолин Линц? Оберегать и защищать ее, быть огнем в ее сердце?
– Согласен, – не отводя взгляда, ответил он.
– Пока вечна Вселенная, согласна ли ты, Гвендолин Линц стать женой Рафаэля Эрмера? Оберегать и защищать его, быть огнем в его сердце?
– Да, – выдохнула я, чувствуя, как внутри все пылает от ненормального счастья, а ноги почти не держат.
И в любимых глазах моего мужчины столько тепла и света, что невозможно дышать.
– Принесите торжественные клятвы, – произнес жрец.
– Я люблю тебя, Гвен, – сказал Рафаэль. – Люблю тебя сильно и всем сердцем. Самая невероятная моя, смелая, желанная. Я так долго искал тебя, что, когда обрел, боялся в это поверить.
У меня подозрительно защипало в глазах.
– Я обещаю быть с тобой рядом, держать за руку над любой пропастью и не отпускать. Клянусь быть верным и искренним, поддерживать и заботиться о тебе. Люблю тебя.
В этих тихих уверенных словах столько нежности и силы, что все, чего мне так отчаянно сейчас хочется, найти его губы.
– Я люблю тебя, Рафаэль, – выдохнула в ответ, и его глаза сверкнули теплой бирюзой. – Каждое мгновение, каждой своей клеточкой… Люблю так, что не мыслю без тебя своей жизни. Мой единственный мужчина.
По телу прошла волна дрожи, а я, вновь заглянув в его глаза, обрела за спиной невидимые крылья.
– Я обещаю быть с тобой рядом, держать за руку над любой пропастью и не отпускать. Клянусь быть верной и искренней, поддерживать и заботиться о тебе. Люблю тебя.
И сил сдержаться больше не осталось. Шаг, и я оказываюсь в объятиях моего мужчины, и его губы приникают ко мне в сладком долгом поцелуе.
– Объявляю вас мужем и женой! – кажется, через вечность возгласил жрец.
Пальцы Рафаэля погладили мое лицо, мы по-прежнему стояли в объятиях друг друга, тонули во взгляде и не находили сил расцепить руки.
Со всех сторон послышались поздравления, нас обсыпали лепестками цветов и мелкой крупой на счастье и благополучие, но я только прижалась крепче к Рафаэлю и тихо рассмеялась.
– Сбежать прямо сейчас не получится, – шепнул мой мужчина.
– Если очень нужно, организуем, – хмыкнул Рик, оказавшись рядом. – У меня весьма находчивая команда.
Я оторвалась от плеча Рафаэля и посмотрела на мужа Тай.
– Тут он прав. Вдвоем за пятнадцать минут оборвать в оранжереи «Странствующей медузы» все кусты роз… это уметь надо! – хмыкнула сестра.
– Так вот откуда цветы! – выдохнула я, и все по-доброму рассмеялись.
Один Рафаэль уткнулся в мои волосы, вдыхая аромат.
К нам пробрался Маркус, вдали мелькнул Эрик, и поздравления пошли с новой силой. Откуда-то появились подушки и подносы с едой и напитками, расставленные на маленькие столики, снова зазвучала музыка, и Рафаэль закружил меня в танце, не отпуская из своих рук ни на миг.
Глава тридцать пятая
Я не знаю, сколько прошло времени, пока мы танцевали, целовались и кормили друг друга с рук, пока не осознала, что все, чего я сейчас хочу – оказаться наедине с Рафаэлем, стать, наконец, его. Повернулась в его руках, заглянула в любимые глаза.
– Рафаэль, а давай ты меня сейчас украдешь, а? – предложила я.
Он замер, сверкнул глазами.
– Шатер для новобрачных или «Странствующая медуза»? – спросил тихо.
– Первое, – прошептала, не готовая ждать еще больше.
Рафаэль оглянулся, кивнул Маркусу, стоящему неподалеку, бросил взгляд на танцующих Рика и Тай и помог подняться с подушек.
Едва выскользнули наружу, как Рафаэль подхватил меня на руки и направился в сторону озера, где виднелся шатер. Вскоре исчезли голоса, оставляя лишь нас, звездное небо и песок под ногами.
Я не сдержалась и стала целовать лицо Рафаэля, пьянея от его сбившегося дыхания и гулко колотящегося сердца. В какой момент мы оказались в шатре, я не заметила. Рафаэль опустил меня на подушки, огляделся и активировал щиты, окончательно отрезая нас от остального мира.
Тут же переместился ко мне и поцеловал глубоко и жадно, дал возможность выдохнуть и снова вернулся к моим губам, уже не отпуская. Его пальцы зарылись в мои волосы, уничтожая прическу, скользнули по плечам, неспешно лаская. Он приручал уверенно, не давая ни на миг усомниться, кому тут принадлежит власть, и при этом сводил с ума какой-то невероятно отчаянной нежностью.
Я пальцами пробралась к застежкам на его костюме, заскользила ладонями по обнаженной мужской спине. Рафаэль шумно выдохнул, прижимая меня к себе сильнее.
Звездочки ясные, какое же он красивый и до сумасшествия притягательный! Его губы в этот момент прикусили кожу на моем плече, а руки стянули платье.
– Надышаться тобой невозможно, – прошептал, прокладывая дорожку из поцелуев к моей груди.
– Я теряю от тебя голову, – созналась в ответ, не сдержав стона от его прикосновений.
Что он со мной творит? Кожа в местах от его поцелуев горит, но останавливать эту чувственную пытку совсем не хочется.
Когда Рафаэль прижался губами внизу живота, внутри полыхнуло лавой, и я шумно охнула, не сдержавшись. Мой мужчина повторил движение, давая возможность привыкнуть к новым ощущениям, но не отпустил. Скользнул языком уже по животу, уверенно стягивая мое нижнее белье, его пальцы коснулись меня там, где не касался ни один мужчина, очень нежно и в то же время абсолютно собственнически.
Я вцепилась руками в простыни, вновь вскрикивая, и он поймал этот вскрик губами, практически не оставляя и шанса удержаться на грани.
Безумие, сладкое и бесстыдное, когда его пальцы ласкали меня внизу живота, а губы терзали мои поцелуями, длилось и длилось. И вдруг я оказалась в его руках без возможности сбежать, ощущая будоражащую силу своего мужчины, и Рафаэль одним глубоким, сильным рывком сделал меня своей, вырывая стон.
– Драгоценная моя… желанная… – прошептал в губы срывающимся голосом, замирая и давая возможность пережить первую боль.
Она схлынула, оставляя задыхаться от новых ощущений и этой сумасшедшей, ни с чем не сравнимой близости. Сейчас Рафаэль казался раскаленным, так пылала кожа от его прикосновений. И был абсолютно моим.
– Люблю тебя, – простонала я, подставляя шею под его нетерпеливые поцелуи. – Я так сильно люблю тебя.
– Радость моя… – обжигая губами мои губы, выдохнул в ответ.
Он медленно задвигался, прижимая к себе и глядя в глаза. И этот его взгляд, пронзительный, желающий, любящий выворачивал мою душу наизнанку. И я стонала и тянулась за каждым движением моего мужчины, подстраиваясь под ритм, выдыхая в ласкающие меня губы.
Уже стало неважно, сгорю я в его руках или воскресну, лишь бы не отпускал. В какой-то миг меня накрыло волной, разом взорвались перед глазами звезды, и небо рухнуло на нас. Я выгнулась, рассыпаясь на искры, и, оставаясь на самом краю, услышала ответный мужской стон. Хриплый, глубокий, разносящий уцелевший мир вдребезги.
Я потеряла себя и обрела в нем, моем единственном мужчине, в чьих руках очнулась, спустя вечность. Реальность возвращалась тяжестью мужского тела, горячего и сильного, прижимающего меня к себе, хмельной близостью его губ и горячей кожей.
Чуть
