никто не мешал делать то, что он хотел!» — позже перевела ситуацию на русский язык Марина).
— Я ни на что не претендую, — тихо произнесла она. Но ее не услышали. И не услышали бы, даже будь ее слова громче.
— Секунду, Ольга Ивановна, — Аня наклонила подбородок. — Правильно я понимаю, что значит, мальчикам, хорошистам и троечникам все это делать можно без зазрений совести, а нам нет?..
— Аня!.. Причем тут это? Речь о вас идет! — без логики прервала рассуждения учительница.
Анина голова крутила кадры, как старую пленку черно-белого фильма, когда вдруг рядом выступила Марина.
— Ольга Ивановна, — она напрягла дрогнувшую губу, чтобы подавить волнение. — Знаете, я считаю, что это наше личное дело, что мы делаем вне школы. Претендентки и прочее, мы только здесь во время уроков. А когда мы вышли за пределы школы, а мы за них вышли, мы можем делать то, что хотим. И эта проблема уже даже не наших родителей, с учетом нашего возраста.
И кто больше удивился: Ольга Ивановна, класс или сама Марина?..
— Нет!.. Ну вы же представляете школу, которая вас воспитала…
Дальнейшие слова не могли иметь значения. В конце концов ей пришлось остановить поток нотаций и начать-таки урок.
— Это было великолепно, — позже призналась Аня Марине.
«Ты видела его глаза?» — написала она на обложке тетрадки.
* * *
Девушки пересекли газоны, держа путь в покинутый подъезд. Аня повела глазами, открывая железную дверь. Домофон не работал, и петли болтались свободно туда и сюда. На лестничной клетке первого этажа слышались громкие разговоры и смех. Времени было половина двенадцатого ночи.
— Блин, швабры, — с ненавистью шепнула Аня, увидев развернувшуюся картину.
Две накрашенные и лощеные, будто отполированные, девушки, стояли посреди дороги и трепались с парнем, который торчал на ступеньках, свисая с перил. Парнем был злополучный сосед.
— Я приду, — говорил он, скаля зубы и молотя ими резинку.
— Нет, постой! — непонятно над чем потешались девчонки, заливаясь как два швейцарских колокольчика.
Марина глотнула кусочек воздуха, сдерживая дыхание. Подъезд был насквозь прокурен, и, похоже, что к табачному запаху примешался какой-то еще. Странно веселящий.
Аня безмолвствовала, угрюмо терпя все это издевательство над существованием.
— Я сбегаю наверх и вернусь, — повторил он. — Подождите тут.
— Почему на лифте не поедешь?.. — спрашивали девушки.
— Он заедает, когда меня видит. Я такой страшный сегодня.
Ответом был сивый вороний смех.
— Пройти можно?.. — не слишком вежливо посторонила модельных девчонок не модельная, но эффектнейшая Аня. Сомкнув зубы, она протиснулась к лифту. Марина прошмыгнула следом. Мысли уже были наверху, дома, когда сигналом бедствия коснулся ушей и прошел до самых ключиц адресованный им двоим отзыв.
— Чего?.. — Аня резко развернулась. — Ты кому это сказала, я не поняла?..
— Я что-то говорила?.. — как ни в чем не бывало посмотрела на нее девчонка наглыми темными глазами.
— Сейчас сама шмарой будешь, поняла? — Марина отметнулась от лифта. Ее глаза стрельнули бешеными искрами.
— Ой, не ты ли сделаешь?!.. — послышалось дружное в ответ.
Она уже не думала ни о чем более. Просто в два шага очутилась рядом, как и Аня, не сговариваясь. Видимо, красавицы не ожидали такого поворота, когда подъезд огласил безумный визг от выкрученных волос. Аня схватила одну из девчонок за торчащие пряди и выгнула до самых колен вниз. Марина успела перехватить взметнувшиеся запястья, вонзая ногти в кожу. Упираясь каблуками в пол, она встала намертво, упорством пытаясь компенсировать недостаток роста и физической силы. В уши ударил мат.
— Стерва!..
— Отпусти, дрянь!..
— Сама дрянь!.. Иди на …!..
Марина не выбрала выражение. Всхрапнув от напряжения, она до жил ужала пальцы, не разбирая истошного вопля выворачивающейся девчонки. Неизвестно, чем бы это все закончилось, когда незнакомые пилигримки вырвались бы, но тут, отойдя от временного столбняка, встрепенулся на ступеньках сосед.
— Девчонки!.. Перестаньте!.. — он бросился вниз, спеша разнять беснующихся телок.
— Руки убери! — Марина злобно двинула локтем в первые попавшиеся под бок ребра.
— Коровы позорные!.. — разбушевавшуюся Аню удалось оттащить в сторону крепкими мужскими руками. Напоследок она-таки получила по шее длинными ногтями, закрытая для обороны чужими пальцами.
— Ты ответишь, курва! — услышала она.
— Ты ответишь, сука, когда я заявление в ментовку накатаю, что вы наркоту тут курите!.. — зрачки Ани сверкнули невменяемостью. — Пошумите еще ночку, и я обещаю, такой швах вам устрою!..
Марина ощутила, что ее лихорадит от злости. На ее ринге бой прекратился автоматически, едва растащили соседний.
— Пойдем! — Аня схватила ее за руку, вызволяя из компании врагов и запихивая в раскрывшуюся кабину лифта. — Заткни пасть!.. — проорала она вдогонку на реплику, которую Марина не успела разобрать. Аня показала средний палец. Дверцы сомкнулись, уводя их за собой.
— Чертовы проститутки, на какой панели он их подобрал?! — Аня влетела в квартиру пышущая злобой и энергией.
— Зубочистки уродливые, — Марина стащила с ног туфли. — Какого… они к нам вообще прикопались?!..
— Они у меня укопаются еще, пусть только хоть один звук раздастся сегодня сверху!.. Я на них все службы того и этого света наведу!..
— Госнаркоконтроль не забудь… Сильно? — она оглядела царапины, которые трогала Аня у себя на шее.
— Ерунда! У ней сильнее без волос-то будет! — Аня выматюгалась, отставляя от себя пакет. Только сейчас Мара заметила, что эта геройская девушка смогла спасти в битве не только их честь, но и их праздник.
— Заходи ко мне! — бросила Аня.
— Ты куда? — не поняла Мара, видя, что Аня забыла что-то в комнате родителей.
— У меня идея, — послышалось из темноты.
Не зажигая свет, Аня вышла из спальни предков, неся в руках хороший магнитофон с неплохими колонками.
— Дискотека? — подняла брови Мара.
— Сейчас мы им устроим ночь любителей немецкого рока!..
В своей комнате Аня быстро нашла нужный диск, который уже отчаялся в любви к нему, и, подставив стул, закинула магнитофон на платяной шкаф.
— Удлинитель нужен, поищи в углу, — она кивнула Марине на закуток у дивана.
Мара оказалась у дел. Она быстро протянула Ане розетки и, разматывая провод побольше, воткнула вилку в сеть.
— А теперь послушайте настоящую музыку, попсовые идолы, — Аня нажала на кнопку, выкручивая звук до максимума.
Она с шумом спрыгнула на пол.
— Кто тут хотел немецкие танцы?! — взвизгнула она, пускаясь в безумный пляс.
— Ты воплощаешь желания! — воскликнула Марина, кидаясь к пакету с пивом. — Гип-гип, ура!!! За это надо выпить!..
Шлепнув свою бутылку об Анину,
