стальным воротам. И сейчас я ужасно нервничала, не могу представить, что сейчас чувствует он.
На пороге огромного дома появилась женщина, она зашагала в нашу сторону, и чем становилась ближе, тем больше замедляла шаг. Пока совсем не остановилась в метре от нас.
На вид ей было около пятидесяти лет, может больше, пепельные волосы, уложенные в высокий пучок. Тонкие губы плотно сжаты, а в голубых глазах читалось неверие.
Она посмотрела сначала на меня, потом перевела взгляд на Стефана, ее губы задрожали на мгновенье, но после она нацепила на лицо равнодушную маску.
— Стефан?
— Здравствуй, Адриана, — произносит он, и я машинально сжимаю его ладонь чуть крепче.
Это ведь сестра его матери.
— Какими судьбами, Стефан? Через столько лет..
— Знаю.
Как бы Адриана не пыталась держаться хладнокровно, я видела, что ей давалось это с трудом. Обида с годами проходит, какой бы сильной она не была.
— Дальше сада ты не пройдешь? — она демонстративно отворачивается, складывает руки на груди, будто не хочет показывать своих эмоций.
Стефан разжимает мою ладонь и делает пару шагов ей навстречу.
— Если позволишь..
Женщина громко цокает языком, всхлипывает и расправляет свои руки. Стефан ныряет в ее объятия.
Я не сдерживаюсь и отворачиваюсь, аккуратно вытирая проступившие слезы, скулы до боли сводит, но я не могу остановить поток слез.
— Спустя столько лет..
— Кое-кто открыл мне глаза на мои ошибки, — Стефан разворачивается ко мне, оба взгляда устремлены на меня. Он приближается, натягивает улыбку и нежно утирает большим пальцем мои слезы. — Это Виктория.
— Девочка моя, где ты была раньше? — Адриана улыбается, утирает слезы и жестом манит нас за собой.
Мы медленно идем по каменной дорожке к дому, я с восхищением рассматриваю сад и дом. Отвлекаю себя, лишь бы быстрее прогнать эту соленую пелену с глаз.
— Твоя охрана, Стефан, порой убивает! — ворчит она.
Так это его охрана? И все это, благодаря ему? Чтобы не говорил о себе Стефан, у него душа намного добрее, чем он думает.
Адриана останавливается у развилки и поворачивается к нам.
— Ты ведь за этим приехал? Она сейчас там, — она указывает вглубь сада.
Стефан неуверенно шагнул вперед, замер, потом снова возобновил шаг, мы с Адрианой зашагали следом. И с каждым шагом, от волнения тошнота поднималась все выше.
Стефан замирает в метре от беседки, смотря на девушку, которая и вовсе не замечает нашего присутствия.
— Сара? — окликает ее Адриана. — Кое-кто хочет с тобой повидаться.
Сара оборачивается, и с ее лица в момент сползает улыбка.
Боже, как они похожи.
Она же старше его? Но выглядит весьма молодо.
И я только сейчас подмечаю в паре метрах инвалидную коляску, тяжело сглатываю.
— Это..
— Стефан, — заканчивает за Адриану Сара, не отрывая от него взгляда.
Стефан делает неуверенные шаги вперед, бросая взгляд на инвалидную коляску. Такое напряжение повисло в воздухе, что было страшно дышать. Сара чуть подвинулась к краю скамьи, упираясь ладонями о стол, медленно поднялась, продолжая смотреть на своего брата.
Плечи Стефана опустились, он резко падает перед ней на колени.
— Боже, — не сдерживаюсь и отворачиваюсь, сквозь свои всхлипы, слышу чьи-то еще.
— Мы вас оставим, — произносит Адриана, — пойдем со мной!
Она берет меня под руку и уводит в сторону дома, и я была ей благодарна за это, потому что смотреть на это было невыносимо тяжело.
— Пойдем в дом, чай с ромашкой нам сейчас не помешает, — она тоже утирает слезы, улыбается.
Я стояла у окна и смотрела на сад, с чашкой теплого чая в руках. В голове проносились воспоминания с момента нашего знакомства.
За эти два месяца, после того как я уехала от родителей, мы заново учились доверять друг другу. Стефан изменился, стал другим. Я не хотела менять его полностью, даже разговаривала с ним на эту тему, но у него были свои планы и выводы.
Все это время я продолжала работать в типографии, так же жила в своей съемной квартире, не так часто, конечно, как раньше. С Риком отношения у нас стали мягче, и весь этаж уже не слышал наших громких перепалок.
От работы в Лос-Анджелесе я отказалась сразу после того, как мы со Стефаном вернулись в Сан-Франциско. Я не хотела находиться в городе, где могу увидеть Рейна, да и работа в салоне мне была не особо по душе. Не мое это.
— Как давно я хотела увидеть вот это, — Адриана встала рядом со мной, прерывая мои воспоминания.
Стефан катил коляску, Сара улыбалась, они о чем-то разговаривали. Глаза снова защипало от слез радости от того, что Стефан смог перебороть себя и что у него теперь вновь появился дорогой человек в жизни.
— Она ведь сможет полностью поправиться?
— Кто знает, но мы прошли слишком длинный путь и в какой-то момент не надеялись даже на это. Она сильная.
— Вижу..
Мы задержались в Нью-Йорке на неделю. Стефан и Сара сблизились еще больше, ну а я, я с ней подружилась, конечно. Она замечательная. И в последнюю нашу ночь, когда мы с ней вдвоем сидели перед камином, она рассказала мне подробности той ночи. Я не хотела этого слушать, но чувствовала, что она хотела поделиться этим. Даже не так, ей это было нужно.
* * *
— Тебе ведь необязательно работать, — Стефан утыкается носом в мою шею и смотрит на меня в отражении зеркала.
— Хочешь меня уволить? — смеюсь.
— Вовсе нет, наоборот.
Я удивленно оборачиваюсь к нему, выгибаю бровь.
— Типография твоя, Виктория, — он улыбается и тянется к губам, но я уворачиваюсь. — Что?
— Я не могу на это согласиться.
— Ты забыла причину моего приобретения? — Стефан говорит спокойно. — Она не нужна мне, без тебя тем более. Кто как не ты достоин ее?
— Но..
— Я у тебя не спрашивал. Это мое решение. Тем более, не хочу тратить на нее время, которое могу провести с тобой.
Он сгребает меня в объятия, улыбается.
— Хочешь, занимайся делами сама, а хочешь, найми рабов, — он рассмеялся.
— Такими вещами не разбрасываются, Стефан.
— А кто сказал, что я разбрасываюсь. Может, это подарок.
— Подарок? И по какому же поводу?
Восемь месяцев спустя.
— Не верю, что Стефан женится! — улыбается Сара, поправляет мне прическу и цепляет фату. — Я рада, что ты появилась в его жизни.
— Спасибо, что ты сегодня здесь. Для нас это очень важно..
Сара поджимает губы, ее глаза заблестели от слез, как и у меня.
— Так, — она вмиг собирается, шмыгнув носом. — Никаких трогательных фраз сегодня. Макияж испортим.
Она аккуратно убирает салфеткой проступившие слезы.
— Пора одеваться! — Одри
