в историческом обществе получил… — маленькая ручка чиновника сделала пренебрежительный взмах. — Все это ерунда, конечно, но учитывая то что этот вопрос уже поднимался на уровне руководства городом, мы пока ммм… в сомнении, как лучше поступить, так сказать. Мы люди подневольные…
Евгений Евгеньевич потемневшим взглядом смотрел на малохольного идиота, трясущегося за свое теплое местечко.
— Вы там всем департаментом в штаны навалили из-за одного ублюдка, вообразившего себя великим знатоком и ценителем истории?! Все трясетесь за свои насиженные места, вечно хотите и ответственность не брать на себя, но при этом и бабок наварить? Нахрена тогда вы нужны если с одним выжившим из ума мудаком разобраться не можете?
— Евгений Евгеньевич! — чиновник обиженно надул пухленькие губки и засопел. — Уверяю Вас, делается все возможное. Мы сами заинтересованы… Но в случае чего, знаете ли, тоже не хочется оказаться крайним… Сейчас не понятно чего можно ожидать. Рисковать никому не хочется.
Попыхтев он примирительно сказал.
— Тут нужен весомый аргумент, так сказать, чтобы, так называемая, историческая ценность, на мой взгляд, являющаяся исключительно плодом воображения пенсионера активиста, ну как-то была противопоставлена чему-то что представляет собой не меньшую, а скорее даже большую ценность. То есть объект, предлагаемый для застройки должен быть по значимости…
— Есть вариант, — отрезал Шахин, перебив надоевшего ему чиновника. — Раз иначе чиновничий аппарат с мертвой точки не сдвинется и не начнет шевелиться, есть мысль, как вам обезопасить свои задницы, раскормленные на казённых харчах. И не только на казенных. — Евгений Евгеньевич многозначительно посмотрел на собеседника. Тот нервно улыбнулся. Манера разговаривать у владельца кабинета была крайне грубая. Но он весьма щедро компенсировал эту грубость. Приходилось терпеть.
Придя на работу, Саша увидела посреди холла первого этажа многочисленное сьемочное оборудование, причем в таком количестве, как будто тут планировали снимать какой-нибудь блокбастер. Время от времени про их школу делали репортажи, и проводили сьемки, но они никогда не были такими масштабными. Сегодня явно затевалось что-то более серьезное. Саша больше всего удивилась, что персонал не предупредили заранее, как это делалось обычно, о том, что будет проходить сьемка.
— А! Александра Вячеславовна! — радостно закричал Олег Николаевич, спеша навстречу Саше. — Хорошо, что я Вас встретил… Немного спонтанно получилось… — он обвел пространство хода заставленное оборудованием взглядом и улыбнулся своей натянуто-резиновой улыбкой. Сегодня у нас проходит съёмка, как Вы сами уже видите. Будут снимать учащихся всех направлений. Ваши девочки должны показать что-нибудь такое ммм… трогательное. Чтобы, знаете, вызывало умиление и симпатию… Да…
Директор сверлил Сашу вьедливым взглядом.
— Это крайне важно для школы, произвести хорошее впечатление. Чтобы, знаете, возникло желание поддержать ее учащихся… Ну Вы понимаете…
— Поддержать? — Тонкие брови удивленно приподнялись. — А у нас что какие-то проблемы?
— Нет, нет, нет, что Вы! Что Вы?! Наоборот! — замахал руками Олег Николаевич.
Он изобразил заговорщицкое выражение лица.
— Нас ждут большие и очень приятные перемены… Сами понимаете…
Саша ничего не поняла из его объяснений. Что там за приятные перемены их ждут. Происходило что-то странное. Но уточнять она не стала. Олег Николаевич явно спешил. Задерживать его у нее желания не было.
В конце третьей пары, когда Саша проводила занятие со младшей группой, в зал заглянул Олег Николаевич
— Александра Вячеславовна! Господа с телевидения почти закончили. Остались только Ваши девочки. — Директор нервно хихикнул. — Ваше направление у нас самое гм… деликатное, так что его оставили напоследок. Чтоб без спешки… Пусть девочки подготовятся, сейчас их будут снимать.
Саша вернулась к ученицам.
— Девочки сейчас будет проходить съёмка. Я прошу вас не волноваться, не спешить, делать все плавно, красиво…. — инструктировала подопечных Саша.
Сама по себе сьемка, длилась не долго. Гораздо больше времени ушло на расстановку оборудования и ЦУ, раздаваемые лохматым юнцом облаченным в невообразимо пестрый наряд, который, очевидно, был в съёмочной группе за главного. Маленьких балерин немного поснимали у станка и во время исполнения ими коротких отрывков. Очевидно нужен был не слишком большой фрагмент с трогательными девчушками, вполне возможно будущими звездами балетной сцены. В завершении сняли всю группу вместе с хореографом. Лохматый парень был вполне доволен. Маленькие легкие фигурки затянутые в трико и красивая стройная преподавательница смотрелись очень эффектно, как раз в достаточной степени душещипательно и вместе с тем позитивно.
— Гут! — удовлетворенно тряхнул лохматой головой главный по ссъёмкам. — Это… Александра ммм…
— Вячеславовна, — подсказала ему Саша.
— Да, точно… Александра Вячеславовна, уделите нам еще немного внимания, — энергично пережевывая жвачку сказал лохматый. — Наш Вадик задаст Вам несколько вопросов.
Саша пожала плечами.
— Только не слишком долго, у меня еще одно занятие.
— О, буквально несколько минут, — заверил лохматый, активно работая челюстями. Он мотнул головой оператору и высокому худому молодому человеку с причёской почти как у Элвиса.
— Александра, — бодро затараторил Вадик аля Прэсли. — Вы уже несколько лет преподаете в «Школе искусств». Я знаю, что Вы сама выпускница этой школы, то есть Вы вернулись в свою альма-матер чтобы обучать искусству танца юных дарований. Мы только что стали свидетелями того, что Ваши ученицы прекрасно овладевают секретами мастерства. А скажите, Александра, есть ли у Вас, как у педагога какие-то пожелания в отношении улучшения условий учебного процесса в Вашей школе. Возможно есть моменты, которые как-то затрудняют процесс обучения. Здание школы достаточно старое, в нем наверняка нет всех тех условий, которые присутствуют в более современных танцклассах? Что на Ваш взгляд необходимо изменить?
Слегка одурев от скорости и количества слов выдаваемых Вадиком-Прэсли, Саша все же уловила суть вопроса — что бы, по ее мнению не мешало бы улучшить в их школе. В принципе — все.
— Самой большой проблемой является плохая вентиляция. Из-за этого в классах очень душно, что разумеется сказывается на работоспособности. Во время занятий, разумеется намного комфортнее, когда более прохладно и воздух более свежий.
Вадик просиял, словно она сказала что-то невероятное приятное.
— Понятно, понятно!.. — расплываясь в радостной улыбке Вадик с торжественным видом обратился к своей собеседнице. — А чтобы Вы сказали, Александра, если бы Вам сообщили, что уже с нового учебного года, ваша школа получит новое здание, оборудованное новейшими технологиями, и в котором учтены все потребности специфики каждого из имеющихся в шоле направлений.
Саша с удивлением смотрела на гиперактивного тощего интервьюера.
— Я бы сказала, что это прекрасно, — улыбнулась она.
— В таком случае, открою Вам секрет. Фонд «Волшебная страна», занимающийся вопросом помощи детям попавшим в сложные жизненные обстоятельства, а также поддержкой юных талантов решил сделать великолепный подарок юным талантам обучающимся в Школе искусств и подарить им к началу нового учебного года новое здание. Как я уже упомянул
