открывать буду, а семью строить. Всё! Закрыли тему! — я достаю пирог из холодильника и ставлю его в микроволновку, разливаю чай по кружкам, дрожащими пальцами сжимая чайник.
Он хочет женится на мне. Он пошел против мамы, перестал с ней общаться из-за меня. Не покидает ощущение, что мы против всех стоим вдвоем. То жена, то друзья, финансовые трудности, мама Миши.
— А как папа? — Миша появляется в кухне, заполняя собой все свободное пространство.
— Без понятия. Он уже неделю не живёт со мной. Ушел к этой лаборантке, с которой изменял. С тебя, видимо, пример взял.
Августа Федоровна осекается, видя меня застывшую с чайником в руках. Она, видимо, совсем забыла обо мне.
— С чем пирог? — она смотрит на пирог, как на биологическое оружие.
— С мясом, — пискнула я.
— Мясо вредно. Я с рыбой принесла, — достает из контейнера пирог, завёрнутый в фольгу, бережно разворачивает. В нос заползает запах печенной рыбы и к горлу подкатывает тошнота. Прикрыв рот, бегу в уборную, нечаянно задеваю локтем Августу, но мне не до церемоний. Больно падаю на колени и только успеваю открыть крышку, как меня выворачивает. Тяжело дышу, вытирая рот ладонью, слышу вопрос мамочки:
— А она часом не беременна?
— Да, мам. Беременна. Прости, я помогу Снежанне.
В туалет заходит Миша, протягивает полотенце и садится на корточки, поглаживает по голове.
— Как ты, моя девочка? Тебя давно не тошнило.
— Миш. Зачем ты рассказал маме? Она меня итак недолюбливает, считает, что это я разрушила ваш брак и соблазнила тебя. Сейчас будет думать, что я хочу привязать тебя ребенком.
— Мама ничего не скажет. И тем более, я бы не смог скрывать от нее это. Прятать тебя, а потом, когда родится ребенок в шкаф его убирать? — он смеётся, а мне не до смеха. Хочется понравится маме Миши, но эта миссия невыполнима.
Михаил
Снежинка переживает. Как мама воспримет новость о беременности. Честно говоря, я сам не знаю, что от нее ожидать. Мама очень непредсказуема. Но если она хоть одно плохое слово скажет Снежане, то мне придется прекратить с ней общение.
Этот малыш, как оказалось, самый долгожданный. Только когда Снежана забеременела, я понял как хочу стать отцом. Раньше я чувствовал себя неполноценным, сам этого не осознавал. Это было закопано глубоко внутри. Что это за мужик, что не может за столько лет сделать ребенка? Может это мой единственный и последний шанс стать отцом. Теперь я понял почему у нас с Викой ничего не получалось. Просто она не для меня. Не моя женщина.
Мы выходим из туалета. Снежана бледнеет, я обнимаю её за талию. Мама, увидев нас, встаёт и торопливо шагает к Снежане. Та дёргается в сторону. Мама обнимает её, всхлипывает. Отодвигается и с нежностью гладит по голове Снежану.
— Спасибо тебе, дочка, — вытирает крупные слёзы с лица, не обращая внимания, что течет тушь, а это нонсенс для той, которая привыкла держать лицо, не выражать эмоции. Она целует опешившую от таких проявлений чувств Снежану. — Я уж думала никогда не стану бабушкой. Никогда не смогу подержать на руках своего внука. Дети мои! — обнимает нас двоих за шею. — Это ж такая радость! — мама хохочет и Снежана отвечает ей тем же, вытирая теперь свои слёзы. Ох уж эти женщины. — Ну что ты, дочка, плачешь? Могу я тебя так называть?
— Да, — сквозь улыбку говорит моя растаявшая Снежинка. — Просто я боялась, что вы будете против.
— Глупенькая. Я очень рада. Пирог я выбросила. Я отлично тебя понимаю. Меня тоже тошнило от запаха рыбы, когда я носила Мишутку.
Остальная часть вечера проходит спокойно. Мама со Снежаной готовят мясо и делают салат, а я ремонтирую потекший в ванной кран.
Снежана, после того, как покраснела несколько раз, называла Августу Федоровну мамой. После семейного ужина, хочу отвезти маму домой, но она наотрез отказывается, не хочет, чтобы я оставлял Снежану одну. Соглашается на такси.
Мы стоим в коридоре, я обнимаю Снежану за талию, пока мама надевает туфли на небольшом каблуке. Августа улыбается, поглядывает на нас. Я уже не помню, когда мама была такой веселой. Подходит ко мне, троекратно целует меня в щеку.
— Береги мою невестку! — она была бы не она, если бы не оставила наставления. — А ты, солнышко, береги нашего малыша, — так же троекратно целует Снежану. — Не поднимай ничего тяжёлого, кушай хорошо и гуляйте побольше.
— Да, мама, — с улыбкой отвечает Снежана. Дверь за Августой захлопывается, а мы стоим смотрим ей в след ещё пару секунд, ошеломлённые чудесным превращением.
— Не могу поверить, что твоя мама меня приняла. И была такая ласковая, ещё и дочкой назвала.
— Не говори. Я сам в шоке. А теперь, Снежинка, пойдем спать. А то Августа Федоровна узнает, что ты не высыпаешься и сделает мне строгий выговор, — Снежана задорно хохочет. — Что смеёшься? Она ведь может взять на себя обязанность укладывать тебя. Ты ещё мою маму плохо знаешь. Тот ещё Макаренко в юбке.
Снежана расправляет кровать и скидывает с себя одежду.
— Она, как оказалось, очень хорошая. Я понимаю, почему она относилась ко мне плохо раньше. Я ведь разлучница для нее была.
Я скидываю футболку, прячу ухмылку, когда замечаю жадный взгляд Снежаны на своем торсе, который не стесняясь спускается ниже. Ныряю под одеяло и притягиваю её к себе, поглаживая едва округлившийся животик. Потом перемещаюсь на упругие ягодицы и шлепаю по ним.
— Я тебе говорил, чтобы ты снимала в постели свои тряпки. И эту броню убирай, — дёргаю за бретельки лифчика.
— Я думала, тебе нравится его снимать, — она послушно раздевается, поворачивается ко мне голой попой, трется об меня, провоцирует.
— Ты мне нравишься такой. Голенькой. В полной моей власти.
Мои руки перемещаться на грудь, а Снежана стонет. Давление на член становится болезненным. Снимаю боксеры и скольжу в нее. Замираю. Такая сладкая, необходимая. Моя нежная девочка.
Утром ко мне в офис приходит Влад.
— Ну привет, полноценный хозяин фирмы, — пожимает мне руку. — А Снежана то как похорошела. Ей очень идут эти строгие юбки. Прямо ух!
— Эй! Не заглядывайся на мою женщину!
— Не кипятись. Я к тебе по делу. Ты знаешь, что в мой клуб ходят весьма успешные люди. И тут один из знакомых, привел друга из заграницы. Вообще, он приехал в Россию по делу. Ищет фирму как раз по твоему профилю. Хочет заключить крупный контракт. Он, конечно, рассматривал твоего конкурента. Но я смог его переубедить, что ты больше ему подходишь.
— Да ну бред. Проехался тебе по
