можно развлекаться?
— Ну, сегодня-то это же ты прилетел на машине километров под двести. Еще и опоздал. — замечает мой сегодняшний старший, Бубнов.
Предыдущий усиленный наряд уезжает на личной машине одного из сотрудников. Мы же остаемся вдвоем с Саней Бубновым. Сегодня днем наряд не усиленный.
— Ну да, но я же не с его смены, ты же их сменил. Да и вряд ли было двести, сто восемьдесят максимум, а то и меньше. Но чего такого-то? Опоздал чутка, так я уже сам ведь замкомандиру отзвонился и отмазался. Перед напарником, извинился бы и проставился. А он то ведь вообще не причем?
— И так и сделаешь, да?
— Ну да, да я опоздал минут на пятнадцать всего. Просто ночью не спал, под утро уснул. Устал.
— Ха-ха! С кем ты трудился ночью так? Вроде вечером не цепляли никого.
Да, помнишь еще тогда с телками познакомились?
— С которыми?
— Ну Король познакомил.
— Тогда тем более необходимо уточнение, с какими. У Короля каждый день новые телки и он постоянно берет кого-то для ее подруги.
— Это если телка сразу ему не дает и берет на свиданку подругу. — кивнул я. — А так-то он и один ходит отлично.
— Ну да.
— Вот, и если берет подругу, он меня зовет, — продолжил я мысль.
— Не, жаль тебя расстраивать Мансур, но он зовет для начала меня, а если я занят, то только тогда тебя. Ну или если вдруг подруг оказалось две, то зовет нас обоих.
— Да? Хм… — задумался я.
Мне казалось я легко втерся к Королеву в приятели и тот считает уже меня лучшим корешем. Я же всяко веселее Бубнова.
— Ну вот, я же говорил, не хотел тебя расстраивать.
— Да нет чего тут расстраиваться. Я же понимаю.
— Ну да мы с ним более близкие друзья.
— Так не в том же дело.
— В этом.
— Не, не в этом.
— А в чем?
— Так я красивее просто и моложе, и форма на мне сидит лучше. Просто телок Король сразу потеряет всех и корону свою тоже, если меня с собой брать будет.
— Ха!
— Двести сороковой вызывает Ландыш.
— Гы-гы — ухмыляюсь я.
— Хр… хрюкает напарник.
— Без смеха нельзя слышать, как запрашивающий называет себя Ландышем. От Ландышей так не воняет. У замкомандира батальона ГИБДД случилась какая-то беда с желудком. От молочки или может еще каких продуктов его начинает страшно пучить. Не знаю, что за ерунда, не аллергия, но непереносимость какая-то. Он вроде и следить уже стал, за тем, что жрет, и по врачам бегает, но постоянно какой-то ингредиент, на который непереносимость оказывается и в той фигне, то в этой. Короче пердит наш замкомандир постоянно. И очень вонюче.
— На связи двести сороковой.
— Напарник с тобой?
— Говори, что на полчаса опоздал, я ему позвонил сказал какую-то пургу про тетю что болеет.
— Ох, Мансур. — качает головой напарник. — Да, на месте, на полчаса опоздал.
— Состояние?
— М? — непонимающе смотрит Бубнов.
— Трезвый! — подсказываю я.
— Трезвый. — усмехаясь повторяет он в эфир.
— Все понял, конец связи.
— Я уж думал этот козел успел настучать. — говорит Бубнов. — Завел себе мобилу, и с машины прямо настучал.
А я уже не слушаю, что говорит Бубнов, торможу машинку. Работа мечта, как говорится. А машинка сразу видно есть к чему придраться, свет похоже не работает или экономит водятел.
— Сержант Артаньянов. — козыряю я. — Документы.
— Как сказал, фамилия? — переспрашивает восточного вида водила.
— Артаньянов.
— Дагестанец?
— Нет чечен.
— Оу… — не оправдался расчет водителя съехать за счет «земляка».
— Талон где?
— Вот.
— Багажник открывай.
— Зачем?
— В поле чудес хочешь поиграть?
— Как это?
— Ну ты чего не смотрел ни разу? Даешь пятьсот рублей и не открываем, да?
— А-а! Нет, — вспомнил правила игры водила, — я открою.
— Что типа я нарушений не найду, думаешь? — провокационно спрашиваю я.
— Что денег зарабатываешь? Людей грабишь на дороге? — как-то весьма обидно заявил мне пожилой кавказец, решив меня пристыдить.
По факту то может так и есть, но мы предпочитаем считать, что несем службу на благо родины и Российской Федерации. Но у родины просто нет средств нам платить, и мы на временном само обеспечении.
— А ты думаешь я тут просто так уши, блин, морожу? Ну-ка включи-ка фары.
— Начальник отпускай давай, зачем деньги вымогаешь? Не нарушал же я, сам видишь. Я жаловаться буду!
— Ага вон старший мой, большой начальник, целый прапорщик, иди ему пожалуйся. Садись за руль, включи ближний свет и нажми ногой на тормоз. А я посмотрю, что работает, а что нет.
— Сколько? — вздыхает тот.
— А резина чего лысая? Зима что уже закончилась?! У нас март месяц даже зимним считается, холоднее чем декабрь. Утром еще гололед, какого хрена ты лысый?
— Сколько? — переспрашивает водитель.
— Видишь же, уже больше стало чем было, сразу же говорил играть в поле чудес надо было, если тебя я остановил.
— Фью-у-уть! — окликнул меня свистом Бубнов.
Оглянувшись вижу опять подозрительную машину. Стоит газелька тонированная. По рации пробивали, номера числятся за управлением. Все считают, что это ОСБ наблюдает за нами. Приедет и стоит, иногда час, иногда два, иногда полдня. Зачем? Все только версии строят, ответа нет. Что с ними делать непонятно. Работать мешают жуть.
— Чтоб тебя! Ладно, давай слушай сюда, уважаемый. Ты думаешь я грабитель какой? А ты представь, едешь ты в темноте вечером, фонарей нету на трассе, снег с дождем пошел, а ты поспешаешь, но разумно так, под девяносто. И тут раз впереди машина возникла, ты по тормозам, но поздно, она же вот из ниоткуда, ты по тормозам, а резина лысая и трах-бабах. Понимаешь, о чем я?
— Да мне тут рядом, командир, в Макеевку.
— Ты слушай что я говорю, фонари задние сделать надо это безопасность твоя, моя, его, еще чья-то, кто позади тебя едет. И резину уж поменять пора давно, что денег нету или времени? Или думаешь уже дотянуть до лета?
— Я понял начальник, поменяю. Времени нету, да и уж лето почти.
