class="p1">Я окружил нас с Полли воздушной стеной, которая поглотила оба энергетических сгустка. Сержанты подошли совсем близко, и тогда я резко двинул стену вперёд. Потеряв равновесие, парни шлёпнулись пятыми точками на асфальт.
— Вам конец, Озёров! — шипел Шаховской, отряхивая с лица последние кусочки льда. — Под трибунал пойдёте! В штрафбат отправитесь на корм тёмным!
Лёгкий воздушный поток ударил в ноги Шаховскому, и тот шлёпнулся на асфальт. Я подошёл к нему и присел на корточки и произнёс негромко, глядя прямо в глаза недоумку.
— Знаете, что, лейтенант, зря вы это затеяли. Со мной вам бодаться не с руки. Кляузничать сейчас побежите, да? Не советую вам это делать. Из штрафбата я ведь вернусь рано или поздно. Да и чем докажете, что мы подрались? Ваше слово против нашего?
— Не смейте мне угрожать, — процедил Шаховской, садясь на асфальт и поднимая слетевшую с головы фуражку. — У кого тут будут проблемы, так это у вас двоих.
— У нас? Ты лучше перед девушкой извинись за то, что своими грязными лапами к ней полез. А если ко мне претензии есть, так на дуэль вызови, как благородный человек.
Лейтенант не ответил ничего. Он яростно таращился на меня, а на его скулах ходили желваки.
Я встал и огляделся. Четыре сержанта топтались вокруг и переглядывались, не зная, что предпринять.
И тут мой взгляд упал на чёрную точку на ближайшей крепостной стене. Камера с панорамным наблюдением. Она располагалась так, что не отовсюду в этом закоулке её разглядишь, но драка, скорее всего, оказалась запечатлена. Так и есть, провокация.
— Что ж, вынужден вас покинуть, господа, — сказал я и повернулся к Полли. — Пойдём.
— Бли-и-н! Вот урод! — протянула девушка, когда Шаховской с сержантами остались позади — Ты видел? Он меня облапать хотел! Совсем, собака, обнаглел. Аристократ ещё! Пипец!
— Да не ты ему была нужна. Он мне хотел отомстить. Поэтому зря полезла в драку. Мы с тобой очень сильно подставились сейчас, побив офицера.
— Я должна была позволить ему руки распускать? Вот ещё! Да мне плевать, кто он! И причём тут ты?
— Мы с ним поссорились в первый день, а этот гад злопамятным оказался, отомстить решил. Теперь нас на гауптвахту отправят или под трибунал.
— Какой, на фиг, трибунал⁈ Они первые полезли, ты же видел! Это их под трибунал надо.
— Офицер и четыре сержанта против двоих новобранцев? Как думаешь, кому поверит начальство? Шаховской заранее всё продумал. Тут даже камера есть. Вон там на стене.
— Да какого фига вообще?
— Ладно, хватит возмущаться. Давай думать, как поступить. Я возьму всю вину на себя, скажу, что ударил первым, и ты говори то же самое, мол, я за тебя заступился. Слишком быстро всё произошло, они не вспомнят, кто начал. Да и потом, ты только Шаховскому морду охладила, а я четырёх сержантов раскидал. С меня спрос больше. Ну и на будущее совет: берегись этого урода. Мстительный, гад. Старайся везде ходить с подругами и не сидеть по углам вроде этого.
— А тебя, получается, накажут?
— Может, и накажут. Думаешь, меня это волнует? Поеду в штрафбат, там хотя бы делом займусь.
— Что за глупости? Какой, на фиг, штрафбат? — Полли остановилась и повернулась ко мне. — Ты, блин, защищался! В штрафбат только последних ушлёпков ссылают, которые реальные преступления совершили.
Личико Полли раскраснелось от возмущения, и теперь она казалась мне ещё красивее.
— Да ты не переживай. Что со мной-то случится? — я приобнял её за плечи. — Пошли, не будем тут торчать посреди улицы. Ты же не хочешь на ужин опоздать? Я, например, уже проголодался.
— Как ты можешь о еде думать в такой момент?
— Знаешь, драка неплохо разжигает аппетит.
* * *
Полковник Сарычев сидел за столом в своём кабинете, когда в дверь постучались.
— Войдите, — велел полковник, закрывая папку с документами.
— Здравь желаю, господин полковник! — откозырял лейтенант Шаховской. — Разрешите обратиться.
— Обращайтесь, лейтенант.
— Всё сделано, как вы и велели. Озёров полез в драку, камера всё зафиксировала, вопросов быть не должно.
— Молодец. Обошлось без жертв?
— Так точно, без жертв, господин полковник. Однако… должен отметить, что Озёров очень силён и опасен. Мы впятером не смогли с ним справиться. А ещё его подружка, курсант Романова, тоже участвовала в драке.
— Курсант Романова? Кто такая и что она там делала?
— Обычная княжна из Москвы. Приехала добровольцем. Она была вместе с Озёровым и первой напала на меня.
— А подождать было нельзя, пока он один останется?
— Виноват, господин полковник, неделю ждал, никак не получалось с ним разобраться. Озёров постоянно у всех на виду. А тут они вдвоём за гаражами сидели, я посчитал момент подходящий.
— Так… Ладно… Где они сейчас?
— Ужинают, господин полковник.
Сарычев кивнул:
— Благодарю за службу, лейтенант. Больше от вас ничего не требуется. Можете идти.
Шаховской ушёл. Дело сделано. Не так быстро, как хотелось, но главное — результат. Деньги получены, все довольны, кроме, разумеется, Озёрова с его подружкой. Не вовремя эта Романова подвернулась, но сама виновата: незачем было вмешиваться. А разу уж полезла в драку, то никаких ей поблажек.
Сарычев не знал, чем Озёров так сильно насолил генералу Юрьевскому, раз тот приказал парня под любым предлогом в штрафбат отправить, но это было неважно. Полковник предпочитал не совать нос в дела начальства, особенно когда начальство сулило хорошее вознаграждение.
Теперь дело за малым. Арестовать Озёрова, провести офицерский суд (формальность, конечно, но придётся) и подписать указ о переводе парня в штрафной батальон. На этом полномочия Сарычева заканчивались. А что будет дальше, зависит уже от воли генерала Юрьевского. Не все возвращаются из штрафного батальона, особенно те, кто не должен вернуться. Озёров — не первый и не последний, с кем сводят счёты таким образом.
Полковник взял трубку стоящего на столе телефона, набрал номер коменданта и отдал приказ заключить под стражу двух нарушителей.
* * *
Как я и предполагал, нас арестовали. Едва мы с Полли вышли из столовой, к нам тут же подбежали солдаты из гарнизона во главе с незнакомым лейтенантом. На наши руки надели кандалы с рунами, прикованные цепью к специальному ошейнику, и повели на гауптвахту. Полли возмущалась, но её и слушать никто не желал. Лейтенант сказал, на суде разберутся. Я
