он тоже верил, что я смогу помочь.
Я аккуратно устроилась на краю кровати, убрала с груди Лайонела легкое покрывало, открывая себе доступ к солнечному сплетению. Сейчас на нём была такая же белая рубашка с обережной вышивкой, только совершенно новая. Лайонел предусмотрительно запасся одеждой. Я грустно ухмыльнулась. Андреас проследил, чтоб мои эмоции не мешали выздоровлению, а мать не нервничала лишний раз.
— Андреас, перенеси нас в парк, пожалуйста.
Такое бесцеремонное обращение не осталось не замеченным его родителями, но мне было всё равно. Надежда расцвела в моей душе, ведь я уже начала отдавать свою энергию и его потоки отзывались. Вот только меня не хватит и на половину. Следовательно, надо воспользоваться недавно освоенным эльфийским методом пополнения жизненных сил за счёт природы.
— Как ты попала в подземный город, девочка? — строго спросил император.
Надо говорить правду, но я не могу сказать, что помчалась туда потому что сердце разрывалось от переживаний. Это осложнит жизнь мне и принцу. Император никогда не примет моих чувств, а если прав Малаки, то… даже думать об этом не хочу.
— Один мой друг, — осторожно произнесла я, — очень любит забытые легенды.
И это чистая правда, пусть лучше думает, что мы попали туда случайно, пытаясь раскрыть тайну этой легенды.
Император кивнул и нас окутало серебристое облако заклинания переноса. Я чувствовала руку старшего принца на своём плече и в последнюю секунду заметила, как императрица крепче сжала руку младшего и ухватилась второй рукой за старшего.
* * *
Как только мы опустились на уже пожелтевшую траву, я запустила в неё ладонь и попросила о помощи. Природа сада отозвалась и поделилась энергией, но поток был намного слабее, чем в пещере. Там было лето — здесь осень. Сосредоточилась и потянулась дальше, к деревьям. Поток стал шире, но медленнее. Кристалл тянул силы из меня. Надо будет поблагодарить Малаки за полезный бутерброд. Зверь-трава действовала, поддерживая мои силы. Одновременно с этим я понимала, что расплата тоже наступит.
— Мира, — осторожно позвал Андреас, — твоя аура тускнеет. Хватит.
Чувствовала, что не хватит, надо ещё. Отмахнулась от него и продолжила. Андреас присел перед братом и расстегнул верхнюю пуговицу. Мои эмоции снова нашли выход и устремились к нему, освобождая меня от тяжелого груза моих не простых чувств, образовывая ещё одну связь — эмоциональную. Старший принц решительно встал, подхватил меня на руки, отнёс на несколько шагов, разрывая контакт. Кристалл скатился на траву. На рубашке Лайонела остался кровавый отпечаток моей ладони.
— Показывай свою руку! — злился Андреас.
Кажется, я забыла с кем имею дело. Он бы не был наследником престола, если бы позволял каждой полукровке общаться с ним как с равным.
— Руку… — рычал он сквозь зубы.
И я бы спрятала её за спину, но сил не осталось. Тогда Андреас опустился со мной на траву. Он одной рукой поддерживал мою голову, а второй ухватил окровавленную ладонь. Сжала её в кулак сильнее.
— Лучше не сопротивляйся, — усмехнулся он. — Таех рикн лгори хорх ше.
Он вложил достаточно сил в заклинание, которое лекари используют для лечения открытых ран, чтоб поток воздуха разжал мои пальцы. Через три секунды на ладони не осталось и следа. А вот страх только усилился. Глаза принца сверкнули серебряными искрами. Такие как он не терпят неповиновения.
— Что здесь происходит? — Лайонел уже не лежал, а стоял в напряженной позе с широко расставленным ногами, пытаясь найти себя в окружающем пространстве.
Мой страх исчез, уступая место другим чувствам. Угроза, которая исходила от Андреаса тоже отступила. Я поняла для чего ему это надо было. Его брат очнулся сам, почувствовав мой страх.
— Сынок, — императрица бросилась к младшему принцу.
Он обнял её, не спуская с меня напряженного взгляда. Попыталась сползти с коленей Андреаса. Не дали, старший принц только сильнее прижал к себе, быстро поднялся на ноги, перехватив меня удобнее.
— Не отдам, — нагло заявил он, — вдруг уронишь.
Лайонел зарычал. В следующее мгновение нас окутало серебряное облако переноса и Андреас прошептал в самое ухо усыпляющее заклинание. При моей слабости оно должно было сработать в тоже мгновение, но маги не оборотни и не могли почувствовать запах зверь-травы в моей крови. Я в свою очередь начала активно сопротивляться накатывающему сну. Было обидно, что они могли бросить на меня любое заклинание, не поставив в известность.
Андреас шепнул что-то похожее на: «Тебе надо восстановить силы, смелая девочка».
* * *
Меня бережно опустили на кровать, заботливо расправили волосы на подушке. Я всё ещё карабкалась, сохраняя трезвость своего сознания, что было не очень просто, как будто попала в зыбучие пески. Главное не сдаваться!
Пока Андреас заботливо укладывал меня. Родители обнимали очнувшегося сына. Потом всё резко изменилось.
— Что это было? — громом раздался в комнате голос императора.
Так я окончательно поняла, что лежу не в своей крошечной комнате, уже ставшего родным общежития и даже не в уютном дворце графа Константина. Первый раз я пожалела о своём упрямстве, но зыбучий песок затвердевал, укутывая в каменный кокон. Я больше не проваливалась, но и выбраться не могла.
— Не переживай, Эстмонд, друг мой, — услышала я такой родной голос дедушки.
— Мне вот тоже интересно, что это было? — рычал Лайонел, скорее всего, на брата.
Повисла звенящая тишина. Пуговица на рубашке расстёгнута и принц должен чувствовать, что я не сплю или он сейчас настолько поглощён своими эмоциями, что не замечает моего слабого сопротивления?
— Ты о том, что жив остался или о том почему она лежала у меня на руках? — с деланной небрежностью сказал Андреас.
В комнате запахло грозой. Ахнула императрица Альвина.
— Успокоились оба! — рявкнул император.
Стало тихо.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал дедушка и какая-то ирония проскользнула в его голосе. — Но обязан предупредить. Между вами сейчас связь. Ритуал не был завершен правильно. Спасая тебя уважаемый, принц Лайонел, она, сама не зная того, скрутила ваши жизненные потоки, — я даже легкий укор почувствовала в его голосе. — Береги её!
— Это навсегда? — встревожилась императрица.
— Нет, Альвина, — к императрице он тоже обращался по имени. — Амирэль не позволит этой связи просуществовать долго. Свою свободу она ценит превыше всего.
Едва слышный шорох воздуха и я понимаю, что он ушел, а я осталась.
— Поживу пока в Академии, — отозвался Лайонел.
— Эстмонд, по-моему эта полукровка много себе позволяет, — не выдержала императрица.
— Она спасла жизнь твоего сына, дорогая, — голос её мужа звучал примирительно.
Мне нравится наш император и кажется я начала бояться императрицу.
Почувствовала, как моих волос нежно коснулись, поглаживая. Так Лайонел услышал отголоски моих эмоций
