– Да, я приеду. Какой адрес?
Ирэн продиктовала адрес и пошла варить кофе.
«Нужно убрать бутылки», – думала Ирэн, наспех прибираясь.
Она как раз успела закончить и вышла на крыльцо с чашкой кофе. Голова еще гудела, и ей хотелось подышать прохладным утренним воздухом.
Светлана Сергеевна вышла из такси, и Ирэн с трудом ее узнала. Из некогда красивой, элегантной женщины она превратилась уставшую немолодую тень самой себя. Ирэн тепло ее обняла, и они зашли в дом.
Из рассказа своей гостьи Ирэн узнала, что после ареста Катиного отца у них отняли и дом, и все активы. Осталась одна квартирка родителей Светланы Сергеевны, и они живут на то, что сдают ее в аренду. И еще Светлана Сергеевна теперь подрабатывает – преподает английский язык детям. Муж за это время тоже сильно сдал – пережил один инсульт во время суда, и теперь второй – после известия о смерти дочери. Поэтому она не смогла приехать за Катиным прахом сразу.
– Светлана Сергеевна, Катя кое-что для вас оставила.
– Катя? Для нас?
Ирэн залезла в ящик стола, где в самом дальнем углу лежала вторая пачка денег, перевязанная лентой.
«Свои я забрала, а больше мне не нужно», – подумала Ирэн, протягивая деньги.
– Это Катя оставила?
– Да. Она хотела позаботиться о вас. Она вас очень любила.
Женщины посидели еще немного, повспоминали прошлое, и наконец Светлана Сергеевна начала собираться. Еще раз обняв гостью, Ирэн проводила ее. Как странно устроена жизнь: всю жизнь жить в роскоши, а старость провести в нужде.
«Нет уж. Работу риелтора я, пожалуй, не брошу», – решила она.
Словно вспомнив о чем-то, Светлана Сергеевна вдруг обернулась:
– А Пабло-то как?
– Нам всем очень тяжело.
– Ну да, но для него-то это двойной удар. Потерять и невесту, и ребенка.
Ирэн стояла как громом пораженная, не в силах произнести ни слова, и в тупом онемении смотрела, как Светлана Сергеевна садится в такси.
Пабло. Потерял. Невесту и ребенка?
Все произошедшее вдруг начало открываться в другом свете. Они были вместе?
Катрин была беременна? От Пабло?
А если…
Нет! Этого не может быть.
Но ведь тогда все сходится.
Катрин могла соблазнить Пабло просто от нечего делать, в итоге забеременела от него, и он ее убил. Но зачем?
Маленькая. Я очень сильно тебя люблю, – вспомнила она слова Пабло.
Этого не может быть! А тело Катрин? Ну конечно! Крестоносец ни при чем! Пабло просто не хотел, чтобы узнали про беременность, и избавился от тела.
Нет, это все бред, этого не может быть! Тогда в расшифровке разговоров она увидела бы и их переписку тоже.
«Стоп! Переписку он же мне и дал. Может, капитан Фонтен и не спал с Катрин! Может, Пабло подставил Фонтена, когда я сказала, что подозреваю его. И он же подкинул мне идею с газетчиками!»
У Ирэн кружилась голова. Она не хотела верить в свое открытие, но интуиция подсказывала ей, что это правда.
Она прошла в гостиную и взяла рюкзак Пабло. Заглянула внутрь и взяла его паспорт.
«Это не может быть он, его здесь не было. Он был дома, – продолжала убеждать себя Ирэн, пока искала нужную страницу. – Нет!»
Отметка о въезде говорила о том, что он приехал намного раньше.
– Кто уехал? – весело спросил Пабло, спускаясь по лестнице.
Он посмотрел на Ирэн, увидел свой рюкзак, паспорт в ее руках и по ее лицу понял, что все изменилось.
– Приезжала мама Катрин. Она передавала тебе соболезнования в связи со смертью невесты и ребенка, – глядя прямо ему в глаза, сказала Ирэн.
Они смотрели друг на друга, и каждый думал о том, что будет дальше. Ирэн была уверена, что Пабло не причинит ей вреда. Однако что-то в его взгляде заставило ее в этом усомниться. Она метнулась в сторону двери, но Пабло бросился за ней и схватил ее сзади, сильно, но бережно держа в стальных объятиях.
– Заче-ем? Ну зачем ты вообще ее пустила? Все ведь было так хорошо! Ты купила дом, избавилась от своего бзика дворняжки, наконец поняла, что хочешь семью! Мы ведь почти стали семьей! Ну зачем ты все портишь?
– Пабло, умоляю, скажи, что это неправда! Скажи, что ты не убивал ее! – все еще надеялась на чудо Ирэн.
– Увы. Сказать такого не могу. – Он, все так же крепко ее держа, повернул ее к себе лицом. – Это ради нас. Это все ради нас, понимаешь? Я люблю тебя, как ты не можешь этого понять? Ты любила когда-нибудь так, когда сходишь с ума? Когда забываешь про гордость, про унижения, когда готов прыгать, как блоха, за любимым человеком, только бы видеть его рядом?
Ирэн молчала, не в силах сказать ни слова.
– Ну что мне с тобой делать? Ты ведь пойдешь в полицию. Я знаю, ты правильная. Меня восхищало это в тебе. ЧТО МНЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?! – закричал он, тряся ее, как игрушку.
– Ты убил трех человек. Пабло, ты монстр!
– Я убил только Катьку и судмедэксперта. Но у меня не было выбора.
– Не было выбора? Серьезно?
– Не было, маленькая, поверь. Мы встретились три месяца назад в Париже, выпили, она залезла на меня. Ты знаешь Катьку – она себе не хозяйка. А потом она сказала, что беременна от меня.
– И это повод убить?
– Я ухаживал за тобой в институте. Ты сказала, что, пока не добьешься чего-то в жизни, не будешь со мной встречаться. Я ждал несколько лет, когда ты купишь этот сраный дом! Я ждал, когда наконец смогу опять заговорить на эту тему! И тут она залетает! Ты стала бы встречаться со мной, зная, что от меня залетела твоя подруга?
– Нет.
– Ты видишь! У меня не было выбора! – снова затряс ее Пабло. – Ты с ума меня сводишь! Я люблю тебя! Люблю! Понимаешь? Люблю тебя, как последний щенок! Я дышать без тебя не могу!
Пабло попытался ее поцеловать, но Ирэн начала отбиваться.
– Я не могу тебя отпустить! Маленькая, не могу! – Он держал ее лицо своими ладонями. – Я ведь слышал вчера все разговоры про Марата, про Ансельма. Я с ума схожу от этого. Я не отдам тебя, слышишь? Не отдам. Ты моя. – Он начал ее целовать. – Моя! – повторял он, насильно целуя ее губы. – Моя. Ты моя.
– Перестань, ты мне противен! – вырываясь, закричала Ирэн.
– Противен? – И потом задумчиво, уже спокойно повторил за ней: – Я тебе противен. – И еще раз, странно улыбнувшись: – Ну что ж, насильно мил не будешь! – Он поволок ее за руку в другую комнату, где шел ремонт. Ирэн сопротивлялась и пробовала кричать, но Пабло крепко держал ее и, насвистывая какую-то веселую песенку, продолжал тянуть за собой. В комнате он взял веревку и потащил ее в направлении лестницы.
