Остальное я сделаю сам.
Я надеялась, что смогу отправить Ларсу смс с предупреждением, но первым делом они забрали мой телефон.
— Не хочу, чтобы ты ударила нас в спину, — ухмыльнулся Турок.
Ударила нас в спину.
Именно так я поступлю с Дарио, Массимо и всеми остальными — я приведу их главного врага прямо к ним в темноте ночи.
Я ненавидела себя за это. И отдала бы почти все, чтобы не делать этого, включая собственную жизнь.
Но я не стала бы жертвовать своим отцом.
Не могла.
Я просто молилась, чтобы Бог каким-то образом нашел способ сообщить Дарио и остальным о происходящем.
Единственная милость, которую оказал мне Турок, он позволил мне держать отца за руку через щель между передними сиденьями.
— Мне очень жаль, Алессандра, — прошептал отец.
— Все в порядке, папа, — ответила я сквозь слезы.
— Я всегда хотел признаться тебе… но еще больше хотел, чтобы ты была в безопасности…
— Все хорошо, папа. Все будет хорошо.
— Будет, — согласился Турок, прервав душевный разговор. Затем он лукаво улыбнулся. — Если только ты дашь мне все, что я захочу.
Я ему не поверила.
Я не представляла, чем все закончится. Может быть, он отдаст меня семье Ольдани, и я стану пленницей другой мафиозной семьи.
Но не верила, что Турок отпустит моего отца на свободу.
И что что я могла сделать, когда он держал пистолет у папиной головы?
Люди Турка въехали в деревню и припарковались у подножия холма, ведущего к десятифутовой каменной стене с трещиной в ней.
Когда мы вышли из машины, Турок показал на папу.
— Свяжите его и бросьте в багажник.
Двое бандитов схватили отца и стали связывать ему руки и ноги.
— Нет! — закричала я.
— А что ты думала, произойдет? — спросил меня Турок. — Что я оставлю его здесь на произвол судьбы? Он может либо залезть в багажник, либо мы его пристрелим. Что ты предпочитаешь?
— Не трогайте его, — прошептала я.
— Все в порядке, — успокоил меня отец. — Все будет хорошо.
— Истинный оптимист, — сказал Турок.
Затем его люди закинули папу в багажник и плотно закрыли его.
— Теперь, — сказал Турок, жестикулируя пистолетом. — Веди.
Четырнадцать человек — я, Турок и двенадцать его людей — пошли вверх по склону.
У каждого, кроме Турка, был пистолет с глушителем.
Пистолет Турка был коротким и толстым, чтобы прижимать к голове жертвы.
Вот только меня он пустил впереди себя, как собаку.
Пистолет, направленный мне в спину, был моим поводком.
Я изо всех сил старалась вспомнить свой путь в темноте. Когда я добралась до стены, мне пришлось искать несколько минут, прежде чем я наконец нашла пролом.
— Вот он, — сказала я. — Но разве ты не боишься камер?
— Здесь нет камер, — уверенно сказал Турок. — Их не было последние пятьдесят лет.
Я уставилась на него.
— Откуда ты это знаешь?
Он улыбнулся.
— У меня есть свои источники.
Один из людей Турка прошел через пролом первым. Он направил свой пистолет на меня, чтобы я не убежала.
За ним один за другим последовали остальные, пока не прошли все четырнадцать.
Я думала о том, что будет, когда мы подойдем к дому.
Если я закричу, услышит ли меня Дарио или кто-нибудь еще?
Меня убьют мгновенно, я это знала, но, по крайней мере, они будут знать, что кто-то идет.
Однако Турок, скорее всего, отступит…
… а потом прострелит голову моему отцу в наказание за мое предательство.
И все же я взвешивала варианты, как мне поступить.
Пока Турок не лишил меня даже этого выбора.
Он оторвал кусок скотча от рулона и сказал.
— Сожми губы.
Я сделала, как было велено, и он заклеил мне рот.
— Хорошо. Теперь веди нас дальше, — приказал Турок.
Я пошла дальше по лесу, пока не дошла до опушки.
Особняк Розолини стоял в лунном свете темный и неподвижный, почти в шестистах футах…
… и я была бессильна предупредить их.
Я прошла столько, сколько считала нужным, затем опустилась на четвереньки. Я поползла, путаясь руками в папоротнике и подлеске.
Пока моя рука не проскользнула сквозь траву.
Я на секунду задумалась о том, чтобы не говорить Турку и надеяться, что его люди не заметят этого…
… но если он узнает, что я ему солгала, то со злости убьет моего отца.
Поэтому я повернулась и жестом указала на землю.
Турок кивнул, и двое его головорезов раскидали траву и палки, открыв отверстие в земле. Другие посветили фонариками на каменные ступени, и мы вошли в подземный ход.
Когда мы подошли к железной двери, один из мужчин попробовал ручку. Она не поддавалась.
Я посмотрела на Турка и показала жестом:
— Видишь? Я же тебе говорила!
Он только усмехнулся.
— Если бы я позволил такой простой вещи, как эта, остановить меня, то никогда бы не добился успеха в жизни. — Затем он рявкнул. — Давай!
Двое мужчин прикрепили скотчем пакетики с темным порошком к петлям двери.
— Термитный порошок, — усмехнувшись, сказал Турок. — Союзники использовали его во Второй мировой войне, чтобы уничтожить самое большое артиллерийское орудие, когда-либо созданное нацистами. Он способен прорезать четыре дюйма стали, как будто это пустяк.
Третий мужчина зажег небольшую паяльную лампу и поджег один из пакетов.
— Отойди, — сказал Турок, оттащив меня подальше.
Вдруг он стал гореть ярко, как солнце, разбрасывая повсюду искры.
Я закричала, но скотч, заклеивший мне рот, заглушил звук.
Турок гоготал от удовольствия.
Когда искры угасли, на месте петли осталась лишь светящаяся дыра.
— Подожги другой, — приказал турок.
Они повторили процедуру. Когда все закончилось, и петли были уничтожены, бандиты с помощью лома взломали дверь. Пятеро крепких мужчин подхватили массивную металлическую плиту и опустили ее на землю.
— Продолжаем, — сказал Турок, и мы прошли через дверной проем в темноту.
Глава 50
Когда мы шли по каменному тоннелю, мне казалось, что я попала в фильм ужасов.
Лучи фонариков бандитов едва освещали наш путь…
Пистолет Турка упирался мне в затылок…
И каждый шаг приближал меня к предательству человека, которого я любила.
В его смерти и в смерти его братьев буду виновата только я.
Наконец мы добрались до прохода для прислуги.
Оттуда до потайной двери возле часовни было всего двадцать шагов.
Как только мы оказались в коридоре, бандиты образовали защитный круг, в центре которого оказались я и Турок. Их шаги отдавались от кафельного пола, когда они двигались по темному дому.
Затем мы вышли на парадную лестницу в холл.
— Вперед, — прошептал Турок.
Шесть человек поднялись по лестнице, держа пистолеты
