Книга «Если», 2016 № 03 - Журнал «Если»

Экран еще некоторое время висел над кучей разбросанной земли. Перед тем как исчезнуть, нарисованный человек торжественно произнес:

— Мера наказания по акции два-шесть-четыре-восемь-пять актуальна. Генеральный спонсор паритетного трибунала — ком-группа «Футурошок». В любой непонятной ситуации обращайся в ком-группу «Футурошок»!

…………………..

© Антон Первушин. 2016.

© Dionismaster, илл., 2016

…………………..

ПЕРВУШИН Антон Иванович

____________________________

(род. в 1970 г., Иваново).

Выпускник Политехнического университета г. Ленинграда. В 1993 г. принят в семинар Б. Н. Стругацкого. Дебют в НФ — рассказ «Иванушка и автомат» (1990). Опубликовал фантастические и детективные романы: «Операция «Герострат» (1997), «Война по понедельникам» (2005), тетралогию «Пираты XXI века» (2000–2001) и др. Наибольшую популярность ему принесли документальные книги, посвященные малоизвестным страницам истории космонавтики: «Битва за звезды» (2003–2004), «Оккультные войны НКВД и СС» (2003), «Астронавты Гитлера» (2004), «Завоевание Марса» (2006), «108 минут, изменившие мир» (2011), «Тайная миссия Третьего рейха» (2012) и др. Автор сценариев научно-популярных фильмов о космосе. Активно выступает в печати как историк отечественной НФ-литературы. В 2007 г. за цикл очерков стал дипломантом журнала «Если». Среди других его наград — премии «Еврокон», им. А. Беляева и др.

Андрей Столяров

НА ГРУМАНТЕ[5]

/фантастика

/природопользование

/постчеловечество

— Морлоки, — сказала Летта.

Я обернулся:

— Где?

— Вон там, чуть левей саксаула…

Я сфокусировал зрение. Действительно, слева от рощи, раскинувшей бутылочные толстые ветви, стоял снеговой вездеход с рубчатыми лентами гусениц, а перед ним — две фигуры в ярких оранжевых куртках.

Морлоки нас тоже заметили, но отреагировали довольно странно. Обе фигуры немедленно бросились за вездеход, и с кабины его глянули в нашу сторону дула винтовок.

— Что это они? — удивилась Летта.

Я на всякий случай сбросил картинку Бенишу, с которым у меня был наиболее внятный ментальный контакт, а потом поднял руки над головой и медленно, как в воде, помахал ими в знак приветствия.

Один из морлоков приставил к глазам бинокль и некоторое время изучал нас, точно опасных хищников, а затем, отложив винтовку, тоже поднял руки над головой.

— Поехали, — сказал я.

В ушах засвистел ветер. Снежный склон, уходящий к торосам в низине, устремился назад и вверх. Мы описали крутую дугу, чтобы погасить скорость, и, выбросив из-под подошв вихри снега, затормозили метрах в пяти от металлического приземистого чудовища.

— Так в чем дело? — спросила Летта.

Она имела в виду винтовки.

Правый морлок стащил со рта респиратор и мотнул головой к всхолмлениям слева от нас.

— Какие-то тени, — угрюмо ответил он. — Но не йети, по-моему… то есть — не вы…

— Да? — я быстро просканировал эту область. Ничего подозрительного не обнаружил. Вообще ничего, только снег, снег и снег.

— Я тоже их видела…

Вторым морлоком была женщина. Пожалуй, привлекательная, хотя глаза ее скрывал блеск зеркальных очков. Респиратор она тоже стянула, и пухлые губы ловили слишком тяжелый для морлоков воздух. Впечатление портило нелепое одеяние: оранжевая пуховая куртка с бесформенным капюшоном, зеленый свитер, обмотанный вокруг шеи пестрый вязаный шарф, толстенные шаровары, под которыми, вероятно, натянуты были еще одни. И это — летом, когда температура поднимается, как сегодня, аж до минус пяти! Во что же тогда она укутывается зимой? Впрочем, зимой морлоки наружу вообще не выходят.

— Все знают, что здесь обитают снежные дьяволы, — сказала женщина. — У нас за последние месяцы исчезли шесть человек. Никаких следов потом не нашли, никаких примет…

— Ах, при-израки!.. — Летта вскинула голову.

По тону ее было ясно, что она думает о недалеких земляных червяках, которые настолько тупы, что могут заблудиться в торосах. Погибнуть там, где и ребенок дорогу найдет.

Назревал извечный конфликт.

Я поспешно сказал, кивая на откинутый кожух:

— Так что случилось? Мотор заглох? Сели аккумуляторы? Может быть, вам помочь?

Парень неопределенно пожал плечами:

— Наверное, сконденсировалась вода. Сконденсировалась и смерзлась внутри. Ничего, мы как раз собирались вызвать запасной вездеход.

Я почувствовал раздражение. Вот ведь — типичный морлок. Полдня будет ждать, пока притащится вторая машина, промерзнет насквозь, будет как цуцик дрожать, но ни за что не признает, что йети, эти первобытные дикари, в чем-то сильнее его.

Ладно, не бросать же их здесь.

Я мысленно, не оборачиваясь, окликнул Летту и, во-первых, запретил ей провоцировать споры — ни к чему хорошему это не приведет, — а во-вторых, попросил осмотреть окрестности: вдруг мы в самом деле сумеем помочь. Летта также мысленно фыркнула, но согласилась — подняла ладони на уровень плеч и начала сканировать тишину. А я тем времени опять вызвал Бениша и выяснил, что морлоки, оказывается, ставят здесь очередной телеметрический пункт для сбора информации о погоде: температура, влажность, состав атмосферы, что-то еще. С Советом города согласовано. Мол, извини, что раньше не сообщил, кто ж знал, что вас занесет в этот район.

Разговор занял три или четыре минуты. Ментальная связь — вовсе не чтение мыслей, тем более не текстовый документ. Текст, как и мысль, требует слишком утомительной свертки: выстраивания каждого слова из отдельно передаваемых букв. Нет, мы обмениваемся картинками и ощущениями. Или, вернее, ощущениями картинок, которые еще нужно истолковать. И если третье поколение йети воспринимает картинку точь-в-точь, считывает именно то, что отправитель хотел передать, то у второго поколения, к коему отношусь и я сам, часто возникают трудности с интерпретацией. Смысл несколько расплывается. Приходится переспрашивать и уточнять.

В общем, когда я выплыл из коммуникационного хаоса, то услышал неожиданное звонкое «ах!», которое издала женщина, мгновенно спрятавшаяся за меня, и увидел, что парень-мор-лок вскинул винтовку и судорожно передернул затвор. Еще я увидел, как из-за ближайших холмов вынырнула медведица — сама размером с небольшой снежный холм — и, поведя мордой, нюхая воздух, предостерегающе зарычала. А вслед за ней меховым шаром выкатился медвежонок и, подражая матери, грозно разинул пасть. Правда, вырвался из нее не рык, а пронзительный девчоночий визг. Зато клыки у него были сантиметра по три — такой тяпнет шутя за руку — и останешься без руки.

— Но-но, — не пугайте моих друзей, — сказала Летта.

Она легко подошла к медведице и обняла ее за толстую шею. Медведица наклонила голову, и Летта, прильнув к мохнатому уху, начала что-то шептать. Слов было не разобрать, но, видимо, уговаривала помочь. Медведице это не нравилось, ее раздражал запах морлоков, но в конце концов громадная голова дважды кивнула.

— Делаем упряжь!

Они с парнем принялись снимать с саней ременный крепеж и монтировать из него хомут и постромки.