том положении, чтобы иметь право кого-то бросать! А уж тем более моего сына!
— Этой свадьбы все равно хотели только вы! — раздался другой слегка подрагивающий голос.
А вот это уже была Бьянка.
— Ты должна бесконечно радоваться, что мой сын вообще согласился на этот брак! А ты его бросила! Да еще и заявилась сюда со своим любовником!.. Я только что звонила Габриэлю, и он ничего не знал о твоей измене!
Матео занес руку, намереваясь постучаться. Но тут Бьянка возмущенно вскрикнула:
— Моей измене? Я его бросила?.. Это он меня бросил, да притом по смс!
— Что ты мне врешь?!
— Позвоните ему и спросите, что он вам забыл сказать!
— Да если бы не твой отец…
Матео устало вздохнул. Он ненавидел женские ссоры, которые всегда проходили по примерно одному сценарию: сначала крики, потом слезы, много испачканных тушью платков, а иногда даже сломанные ногти и выдранные пряди. Хотя последнее, конечно, экстремальный вариант. Видимо, придется вмешаться, иначе из этого дома они уедут еще очень не скоро. Не став стучаться, он широко распахнул дверь.
Представшая картина была именно такой, как он ее себе представлял: бледная потерянная Бьянка со сверкающими глазами и разъяренная донья Анхела, наступающая на нее. Услышав скрип двери, обе ошеломленно обернулись.
— Ты… — прорычала донья Анхела, едва заметив его.
— Что-то вы не слишком вежливы с гостями, — спокойно произнес Матео, жестом приглашая Бьянку к распахнутой двери. — А как же светский этикет?
Донья Анхела с шумом втянула воздух, то ли пытаясь успокоиться, то ли же, наоборот, взорваться.
— Кое-что за деньги не купишь, — небрежно бросила Бьянка и торопливо подошла к нему.
— Да кто ты вообще такой?! — наконец взорвалась донья Анхела, яростно впившись в него глазами. — Где она тебя подобрала? Ты… — она покраснела, будто внезапно чем-то подавилась. — Жиголо!..
— Да неужели? — изогнула бровь Бьянка. — Кстати, ваша новая картина — его! Так что это он скоро будет стоить как Пикассо!..
Договорив, она молнией выскочила из комнаты, пока шокированная донья Анхела осмысляла ее слова. Не став медлить, Матео вышел следом и на всякий случай плотно прикрыл дверь. Уходя, он поймал лишь один полный ненависти взгляд, но и этого было достаточно, чтобы понять: он нажил себе нового врага. Какого по счету за этот вечер? Усмехнувшись, он догнал Бьянку, которая, громко стуча каблуками, уже успела дойти до конца коридора.
— Не надоело, что я тебя постоянно спасаю?
— Дурак… — проворчала она и слегка улыбнулась.
Не сговариваясь, они поспешили к выходу из гостиной так быстро, что чуть не сбили с ног пробегающего мимо официанта.
— Извините!.. — пробормотала Бьянка, когда наполненные бокалы и бутылка вина едва не полетели на пол.
Машинально вернув подносу равновесие, Матео схватил оттуда бутылку и, не обращая внимания на изумление официанта, нырнул в толпу. Бьянка молча покосилась на вино.
— За моральный ущерб! — гордо заявил он.
Она фыркнула и еще быстрее пошла вперед.
Некоторое время они ехали молча. Чувствуя непривычное оживление, Матео вел машину, а Бьянка сидела рядом, отрешенно водя пальцем по стеклу. Внезапно тишину разорвал тяжелый вздох, такой, какой обычно сопровождает не менее тяжелое решение, и Матео приготовился к разговору.
— Виола… — сложив руки на коленях, тихо начала Бьянка. — Она… Что она тебе сказала?..
— Ничего особенного. Я с ней почти не говорил.
— Почему? — еще тише спросила Бьянка.
— Потому что я изображаю твоего парня, а не ее.
Хмыкнув, Бьянка покосилась на заднее сидение, куда он положил конфискованную у официанта бутылку.
— Я так и не поняла, зачем ты взял вино.
— Должна же быть хоть какая-то награда за этот вечер, — не отрывая взгляда от дороги, ответил он.
— А тебе за все нужна награда? — прищурилась она.
— Вообще-то нормальных людей награда мотивирует больше, чем наказания и угрозы.
Не проронив ни слова, Бьянка отвернулась к окну. Монотонность пустой трассы нарушали лишь светящиеся дорожные знаки и темные силуэты кустов, немного посмотрев на которые, она устало закрыла глаза и откинула голову на сидение.
Время от времени Матео украдкой поглядывал на нее. Впервые за целый вечер он отметил, что на ней было красивое платье, которое ей к тому же очень шло. Даже, наверно, никого привлекательнее ее на этом приеме не было, хотя, занятый их бесконечной ссорой, по сторонам он почти не смотрел. Длинная темная прядь, выбившаяся из ее прически, небрежно лежала на обнаженном плече. Сложенные на коленях руки мяли и без того мятый подол, а почти оторванная бретелька вновь спадала. Все это — свидетельства его недавних приставаний… Он невольно улыбнулся, вспомнив, как скользил рукой по ее спине и целовал ее лицо, и, задумавшись, задержался взглядом на сомкнутых губах. Определенно, спящая Бьянка ему нравилась намного больше, чем бодрствующая.
— И что ты слышал? — неожиданно спросила она и открыла глаза.
Матео торопливо отвел взгляд.
— Немного. Только про смс.
— Все так: жених, которого я не хотела, меня бросил, — спокойно, без интонации начала она. — Причем по смс… — ее голос дрогнул, словно ничего унизительнее и быть не могло. — И, не думая, что делаю, я села в машину, уехала из особняка, покружила по городу. Зашла на вокзал… А потом как-то оказалась в твоем баре… — она с тревогой посмотрела на него, ожидая увидеть усмешку, но Матео оставался серьезным и внимательно слушал. — У меня не было цели уйти оттуда с кем-то. Я просто хотела напиться до беспамятства, а потом бы поехала домой…
— Пьяная? — покачал он головой. — Ты бы в аварию попала: тебя тогда даже на стуле качало. Так что, можно сказать, я тебя спас!
— Еще скажи, что подвиг совершил, — проворчала Бьянка и снова отвернулась.
В ее истории многое не сходилось: и короткая юбка, и полупрозрачная блузка, в которых она была в ту ночь, и обида, слишком сильная для жениха, которого она, по ее словам, не хотела. Но Матео предпочел не обратить на это внимания.
— А с чего ты взяла, — с любопытством спросил он, — что с твоим женихом все кончено? Он наверняка был пьян, когда писал смс.
— Конечно, трезвым бы он не решился… Но теперь уже все кончено. Пустая была попытка.
Вздохнув, Бьянка прислонилась к окну и, не мигая, уставилась на ночную дорогу. Матео же продолжал обдумывать сказанное. Не то, чтобы ему стало ее жаль, но теперь и ее злость, и решимость пойти с ним, и отчаяние, с которым она напивалась, стали хоть как-то понятны. Хотя мотивы, по которым она притащила его к себе домой, ему до сих пор казались сумасшедшими. И все-таки…
— И все-таки нельзя бросать
