гораздо более оригинальным. При этом они проводили целенаправленные атаки, стирая базы данных, затем проводили кампании дезинформации и бомбардировки веб-сайтов, чтобы заставить их замораживаться, показывая сообщения об отказе в обслуживании, — точно так же, как кибервоины НОАК поступали с другими сайтами.
Сегодня армии и службы безопасности в каждой промышленно развитой стране, а также крупные частные компании привыкли к такого рода атакам, но в то время — на заре эры Интернета, которая началась примерно в 1995 году в Азии, — лаборатории PLA3 не могли поверить своим глазам. Утверждалось даже, что «Блондинки» могли устанавливать коды для отслеживания и посылать предупреждающие знаки на китайские компьютеры. В 1999 году из Гонконга было совершено 228 кибератак, по словам Ло Йик Ки, главы нового отдела компьютерных преступлений Управления по борьбе с коммерческими преступлениями полиции Гонконга, созданного в начале 2000 года, чьей первой задачей было выявление интернет-кафе, из которых начались атаки на НОАК. Гунганбу, в свою очередь, осудило 72 000 атак, из которых 200 поразили свои цели.
Между тем, журналистка обнаружила, что Трейси Кинчен, оперативник MI5, живет в Бангкоке, но она сохраняла спокойствие: «Блонди Вонг и гонконгские блондинки никогда не захотят никому причинить вред. Они следуют мировоззрению ненасилия Ганди и Мартина Лютера Кинга».
Несмотря на протесты Кинчена, китайцы были убеждены, что это была широкомасштабная диверсионная кампания, которая продолжалась с 1998 года, когда один из их спутников связи был взломан. Чтобы предотвратить дальнейшие атаки, осенью 1999 года НОАК организовала военную игру против хакеров. Сценарий заключался в том, что «черные злоумышленники» (Хайке, что звучит как «хакер») сумели взломать веб-сайты КПК и захватить их контент. Вскоре под руководством Чэнь Чжили — министра образования и хозяйки Цзян Цзэминя из Шанхая — Гоанбу, Гунаньбу и служба пропаганды начали мобилизацию своих ресурсов в Шэньчжэньском университете, чтобы усовершенствовать систему фильтрации и отслеживания почтовых ящиков китайских студентов.
Мониторинг интернет-пользователей
Предпринимая множественные вторжения во внешние сети, китайские секретные службы также получили задание организовать обширную систему контроля над китайским населением, начиная с более молодого поколения, которое теперь занималось серфингом в Интернете, все больше избегая киберкафе.
В 1995 году, когда Интернет действительно начал набирать обороты в Восточной Азии, было всего несколько тысяч ученых, которые хотели поддерживать связи с иностранными коллегами. Они были обязаны зарегистрироваться в Министерстве почты и телекоммуникаций, которое контролировало ссылку China-Pack на Всемирную паутину. Первоначально контроль был возложен на Информационное бюро Государственного совета, возглавляемое Цзэн Цзяньхуи, специалистом по пропаганде и международным редактором информационного агентства Синьхуа. После тщательного изучения методов контроля над Интернетом в Сингапуре, в 1996 году Цзэна сменил бывший посол в Великобритании, ныне заместитель министра информации Ма Юйчжэнь.
Десять лет спустя была создана сложная система наблюдения. Например, Бюро общественной информации (PIB) Управления общественной безопасности (Gonganju) в Лхасе разработало систему для контроля всех пользователей Интернета. Вероятно, не случайно, что Тибет служит лабораторией компьютерных методов наблюдения, прежде чем распространить эти методы на другие части Китая. С начала 2004 года и китайские, и тибетские жители Лхасы, желающие получить доступ к Интернету в киберкафе, получали регистрационный номер с паролем, который они могли использовать для просмотра сайтов или обмена электронной почтой. Затем пользователь мог купить недорогую «навигационную карту» при условии заполнения «формы идентификации гражданина» (shenfen zheng).
Эти карты распространял ПИБ, который возглавлял «Луобу Донжу» (чье тибетское имя было Норбу Дондруб). PIB также отвечал за лицензирование интернет-кафе. Общепризнанной целью этой службы была «борьба с интернет-преступностью», но ее дочернее агентство, офис Гоанбу в Лхасе, отвечающее за контрразведывательные операции против Индии, также намеревалось отслеживать закодированные электронные письма, которыми могли обмениваться сети тибетского сопротивления, Исследовательский центр Далай-ламы и аналитический центр в Дхарамсале.
Эта система мониторинга оказалась очень эффективной, поскольку требовала регистрации отдельного пользователя, а не используемой компьютерной системы. Бесперебойное функционирование этого подавления происходило настолько хорошо за виртуальной Великой Китайской стеной, что имело смысл воспользоваться благодушной помощью любых внешних систем, готовых заключить сделку с КПК в обмен на коммерческое продвижение на столь желанный китайский рынок.
Кибердиссиденты были заключены в тюрьму с помощью иностранных сообщников китайского государственного аппарата, таких как поисковая система Yahoo, которая предоставила Gonganbu электронные письма и IP-адреса людей, которые впоследствии были арестованы. Самым известным на сегодняшний день случаем является дело Ван Сяонина, приговоренного в сентябре 2003 года к десяти годам тюремного заключения — и двум лишенным гражданских прав — за «подстрекательство к подрыву государственной власти». Он был автором информационных бюллетеней по электронной почте, призывающих к демократическому открытию Китая. Точно так же Ши Тао, редактор экономической газеты на юге Китая, был приговорен в апреле 2005 года к десяти годам тюремного заключения за якобы разглашение государственной тайны путем размещения в Интернете заявления китайского правительства для средств массовой информации, запрещающего любое празднование годовщины Репрессии на площади Тяньаньмэнь. В 2007 году организация «Репортеры без границ» насчитала более пятидесяти интернет-репортеров, заключенных в лаогай, китайский ГУЛАГ.
В период с 2002 по 2004 год из 110 тысяч официально зарегистрированных интернет-кафе в КНР было закрыто несколько десятков тысяч. Остальные были вынуждены оснастить себя программным обеспечением для мониторинга и создания закладок для URL-адресов, посещаемых клиентами, которые затем блокировали те, которые были запрещены. За мониторинг интернет-трафика отвечали от 30 000 до 40 000 сотрудников служб безопасности, в то время как количество интернет-пользователей удвоилось за три года, увеличившись с 80 миллионов интернет-пользователей в 2004 году до 162 миллионов в 2007 году.
Два министерства безопасности, Gonganbu и Guoanbu, наняли талантливых компьютерных ученых, в том числе выпускников ИТ-факультетов американских университетов. Они были обязаны предлагать им отличную зарплату, чтобы они не ушли в частный сектор. Они также нанимали случайных гениальных хакеров, как это делали западные контрразведывательные агентства. Известен случай с одной из звезд китайской интернет-безопасности, бывшим хакером, завербованным в Шанхае в 2003 году. Гоанбу особенно интересовали иностранцы, будь то подозреваемые в шпионаже или просто журналисты, дипломаты и особенно бизнесмены и торговцы, чьи электронные письма и вложения к ним могут содержать важную коммерческую тайну. У этих иностранцев часто спрашивают их паспорт, прежде чем им будет предоставлен компьютер в интернет-кафе или бизнес-центре их отеля, чтобы отслеживать их онлайн-активность. Как мне объяснил интернет-специалист из Пекина, к Олимпиаде 2008 года были созданы новые команды, а другие значительно расширились.
Золотой Щит
С публичным запуском программы Golden Shield (jindun) в апреле 2006 года Gonganbu еще больше расширила свои методы наблюдения, которые находились под техническим руководством ученого-информатика Фан Биньсина,
